В конце 1943 года из Яньани в Москву улетели трое из членов группы. В Яньани остались всего трое: хирург Орлов, радист Риммар и Владимиров — по-прежнему начальник группы.
«Несколько человек из группы, уже в Москве, составляют доклады на превышение полномочий Владимировым, его политическую близорукость, вредную поддержку Ван Мина, вмешательство и занятие делами, совершенно не входящими в круг его обязанностей! Особенно беспощадно разоблачителен некто А. Если бы он знал, что ему готовит судьба! Он забыл китайскую поговорку: если ты собрался мстить — не забудь вырыть вторую могилу. Поговорка исполнилась буквально, но только с задержкой...
Этих людей срочно принимает Димитров. Он дает слово каждому. Совещание длилось около двух часов. Димитров подвел итог кратко. Он определил доводы этих работников (доносчиков, по существу, потому что ничего подобного они не говорили Владимирову в Яньани, а только “копили материал”) как лишенные смысла, ребяческие, связанные с непониманием обстановки в Китае и удивительно близорукие. Само их обращение он назвал постыдным. По его предложению эти работники были откомандированы на фронт (начальниками различных армейских спецслужб). В Яньань же на имя Владимирова пошла телеграмма, в которой, по существу, выражались доверие и благодарность за смысл, направленность работы и достигнутые результаты. Димитрова настораживают внутрипартийная борьба и обстановка в Политбюро ЦК КПК, в которых Владимиров сумел вскрыть столько тайно враждебного, мелкобуржуазного, раскольнического. Внимание Димитрова привлекают политические портреты Мао Цзэдуна и его ближайшего окружения. Это дает ключ к пониманию событий — не показных действий, деклараций, а сути политики, направления подлинного движения партии.
Для “какого-то” батальонного комиссара это была высшая из наград. Владимиров начинает распутывать яньаньский узел на свой страх и риск. В строго ограниченном своде обязанностей (и полномочий) категорически отсутствовали требования оценок состояния КПК и его руководства — это было делом Коминтерна, его Исполнительного Комитета. Задачи Владимирова чисто посреднические, передаточные — по Коминтерну и самостоятельные — по Квантунской армии.
Зорге ценою жизни определил, что Япония отказывается от нападения на Советский Союз, но это не значило, будто Япония исключала это нападение из своих дальнейших планов. Она выжидала. Определяющим моментом становился Сталинград. Падет — не миновать войны на два фронта. На Владимирова ложилась ответственная задача: наряду с другими службами (о них он, разумеется, ничего не знал, таков закон) следить за состоянием Квантунской армии, по возможности знать японские директивы. Яньань открывала для этого широкие возможности.
Она, как наблюдательная вышка, торчала над северными провинциями Китая. В Яньань стекалась информация — японские тылы были доступны по всем направлениям, китайские коммунисты посылали своих людей, они добывали необходимые сведения. То была налаженная и эффективно действующая система сбора информации. По тону, по кратким замечаниям уже смертельно больного отца я видел: он гордится своей работой. Трудно сказать, сколько из этих людей уцелело после 1949 г., когда Мао Цзэдун под вымышленными предлогами в несколько дней истребил тысячи своих соотечественников как предателей (они содействовали военным усилиям Советского Союза). Имена их стали известны из приказа Сталина. Он их, что называется, выложил Мао... И была беспощадная бойня. Уцелеть было невозможно. Это мучило отца и годы спустя. Смысл происходящего не укладывался в его сознании».
СВЯЗНОЙ СТАЛИНА И. В. КОВАЛЕВ И МАО ЦЗЭДУН
Институт связных, уполномоченных или эмиссаров возник как необходимость в советско-китайских отношениях. Хотя следует сказать, что и во времена Николая II такой прием, как направление в Китай доверенного уполномоченного самим русским монархом, применялся.