…эта фантазия буквально меня захватила, и я прошу Вас разрешить нам проведение этой работы в 1948 году, а потом, в случае удачи этого опыта, помочь нам в деле дальнейшего развертывания этой работы".
Лукавый царедворец хорошо знал, какие фразы надо писать властителю державы. Зачем, спрашивается, ему, президенту ВАСХНИЛ и директору "Горок Ленинских", испрашивать у 1-го Секретаря ЦК ВКП(б) разрешения, проводить ли ему в его хозяйстве посев пшеницы на 10 или 20 гектарах, а потом высевать в Московской области чудо-пшеницу на 100 гектарах?! Ну какой же властитель запретит взращивать курочку, которая понесет золотые яички! Несись, курочка! Озолачивай! Но Лысенко неспроста плел эту паутину, ему нужно было показать, какой он подобострасный, как он готов с бешеной
Энергией выполнять указания Сталина.
Написал Лысенко и о мучающей его проблеме: он обратился с просьбой побороть критиков-генетиков, всяких жебраков и прочих. Вслед за сообщением об увеличении урожайности пшеницы в 1635 раз, он постарался подтолкнуть Сталина к тому, чтобы тот закрыл навсегда вопрос о всяких институтах генетики и о генетике в целом:
"Смею утверждать, что менделизм-морганизм, вейсманистский неодарвинизм, это буржуазное метафизическое учение о живых телах, о живой природе разрабатывается в западных странах не для целей сельского хозяйства, а для реакционных целей евгеники, расизма и т. п. Никакой связи между сельскохозяйственной практикой и теорией буржуазной генетики там нет.
Подлинная наука о живой природе, творческий дарвинизм — мичуринское учение строится только у нас, в Советском Союзе… Она детище социалистического, колхозного строя. Поэтому она… так сильна по сравнению с буржуазным лжеучением, что метафизикам менделистам-морганистам, как зарубежным, так и в нашей стране, остается только клеветать на нее, с целью торможения развития этого хорошего действенного учения.
Дорогой Иосиф Виссарионович! Если мичуринские теоретические установки… в своей основе правильны, то назрела уже необходимость нашим руководящим органам… сказать свое веское слово…
Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь этому хорошему, нужному для нашего сельского хозяйства делу".
Содержало многостраничное послание человеку, никогда в жизни никакого касательства ни к агрономии, ни к селекции не имевшему, и такой замечательный пассаж:
"Дорогой Иосиф Виссарионович! Спасибо Вам за науку и заботу, преподанную мне во время Вашего разговора со мной в конце прошлого года по ветвистой пшенице.
Этот разговор я все больше и больше осознаю. Вы мне буквально открыли глаза на многие явления в селекционно-семеноводческой работе с зерновыми хлебами.
Детально изучая ветвистую пшеницу, я понял многое новое, хорошее. Буду бороться, чтобы наверстать упущенное и этим быть хоть немного полезным в большом деле — в движении нашей прекрасной Родины к изобилию продуктов питания, в движении к коммунизму".
Напомню: была осень 1947 года, осень, принесшая самый жуткий голод населению страны. Каким "просветленным цинизмом" нужно было обладать, чтобы писать о движении к изобилию продуктов! Нет, примитивным жуликом и простым циником Трофим Денисович не был. Хорошо он понимал, что надо написать вождю!
Призыв ввести идеологический запрет на всё, что не соответствовало устремлениям главного "мичуринца", был услышан. В своем ответном письме "Уважаемому Трофиму Денисовичу", написанном срочно, вождь не только клюнул на лысенковскую наживку и стал давать ему советы по агрономии и селекции. Он высказался и по поводу генетиков:
27/Х-1947 г.
АКАДЕМИКУ Т. Д. ЛЫСЕНКО
Уважаемый Трофим Денисович!
Вашу записку от 27. Х. 1947 г. получил. Большое Вам спасибо за записку. Очень хорошо, что Вы обратили, наконец, должное внимание на проблему ветвистой пшеницы. Несомненно, что если мы ставим себе задачу серьезного подъема урожайности пшеницы, то ветвистая пшеница представляет большой интерес, ибо она содержит в себе наибольшие возможности в этом направлении.