(Т. Лысенко)"
17/IV- 1948 г.
-
№ Л-1/414
Для большинства высокопоставленных советских чиновников обращение к высшему руководителю с просьбой об отставке по собственной воле была бы неприемлемой или крайне удивительной. Мало кто бы решился прибегнуть к столь рискованному эксперименту над самим собой, так как было хорошо известно, что при вспыльчивости Сталина, умело им прячущейся под внешней невозмутимостью, и широко распространенной им "теории", что незаменимых людей нет, подобный шаг мог привести к гибели. Доверили тебе работу, поручили пост — сиди работай. А вот нервные жесты и попытки спекуляции на своей незаменимости и отказы от порученного тебе поста просто недопустимы. Руководство тебя поставило, руководство и решит, когда тебя снимать или повышать, — таким был непреложный закон для функционеров всех времен — досталинских и послесталинских. И тем не менее, Лысенко надеялся на свое особое положение в иерархии власти и был полон решимости это правило нарушить.
Впрочем, этот приемчик Лысенко уже не раз пробовал, когда пытался разыграть роль обижаемого и прибегал к давлению на высших начальников с помощью угроз собственной отставки. Так, 11 декабря 1944 года, желая переломить зревшее уже тогда в верхних эшелонах власти недовольство тем, как он руководит ВАСХНИЛ, он направил В. М. Молотову (тогда зам. пред. Совнаркома СССР) такое письмо:
"Прошу освободить меня от должности Президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина… Будучи Президентом, я почти не имею возможности ни оказывать содействие правильному развитию теорий сельскохозяйственной науки, ни направлять их на максимальную помощь практике, ни предупреждать ложно научные тенденции и рост различных "школ""" (10).
С поста его не убрали, из своего кресла он не сдвинулся, но и разговоры о его плохом руководстве академией на время притихли.
Так же Лысенко поступил 3 декабря 1946 года, когда заявил А. А. Жданову, что выйдет из состава АН СССР, если Н. П. Дубинин будет избран членом-корреспондентом (11). Дубинина избрали, и ему пришлось проглотить горькую пилюлю, но из Академии, конечно, Лысенко не вышел.
Спустя некоторое время после отправки письма ему показалось, что дела идут совсем плохо, поскольку ответов ни от Сталина, ни от А. А. Жданова не поступило. Надо было делать что-то иное. Он снова решил сиднем не сидеть, не ждать, пока плохие новости свалятся на голову, а прорваться к Сталину, минуя всяких Ждановых. События, решил он, надо поторапливать и действовать. Ведь он задумал многоходовую защиту, значит, пора было приступать к второй линии защиты. Он обратился к человеку, который сам ничего в его судьбе решить не мог (слишком высок был административный и депутатский статус академика Лысенко), однако обязан был сообщить непосредственно Сталину категоричное требование академика об отставке. Он написал письмо министру сельского хозяйства СССР И. А. Бенедиктову. Тот имел прямой выход к Сталину и мог обойти обоих Ждановых и вообще любых аппаратчиков в Центральном Комитете партии. А Лысенко знал по своему опыту, что значит прямой вход к вождю. Недаром иногда в своем кругу на вопросы близких людей о том, как ему удавалось сделать одно или другое, он самодовольно и строго отвечал: "У меня есть право входа" (12).
На людях Бенедиктов и Лысенко нередко появлялись вместе, напоказ были дружелюбны, но, как говорится, в душу не заглянешь. Знающим людям было известно, что Лысенко к Бенедиктову относился плохо. Показательным примером была история с попыткой Бенедиктова получить диплом профессора. В одном из московских вузов он читал небольшой курс студентам и решил (как это делает большинство крупных администраторов) обзавестись профессорскими "корочками". Ученый Совет этого института послушно выдвинул кандидатуру министра в профессоры и послал свое решение в Высшую Аттестационную Комиссию для утверждения. Обычно в таких случаях отказов ВАК не дает. Но, к удивлению многих, Лысенко, числившийся членом Президиума ВАК, но крайне редко появлявшийся на его заседаниях, приехал и добился, чтобы звание профессора министру присуждено не было (13).
Обращаться к Бенедиктову непосредственно Лысенко был, кстати, обязан в соответствии с табелем о рангах, ибо Академия сельхознаук подчинялась этому министру, а сам он по номенклатурным правилам был на уровне заместителя министра сельского хозяйства. Для обращения к министру у Лысенко нашелся подходящий предлог. Именно у Бенедиктова Лысенко добыл стенограмму лекции Жданова. Возвращая ее 11 мая 1948 года, он присовокупил к ней заявление, теперь уже с решительной просьбой об отставке с поста Президента ВАСХНИЛ: