С восторгом были встречены на совещании действительно сенсационные "открытия", сообщенные доцентом Кишиневского мединститута Н. Н. Кузнецовым (43). Он вшивал в брюшную полость собак и кошек куски брюшины, взятые из области слепой кишки крупного рогатого скота. Перед вшиванием трансплантат убивали — обрабатывали формалином, 70 %-ным спиртом, затем стерилизовали в автоклаве и высушивали. Но живое вещество потому и живое, что его ничем не убить! Процедуры, губительные для живых тканей, нисколько, по заявлению автора, не сказались на живом веществе тканей убитой брюшины: через некоторое время она оживала:
"…она сохраняети полную жизнеспособность… в ней возникают новые сосуды, которые через анастомозы переходят в сосуды подслизистой оболочки".
По предложению Жукова-Вережникова, председательствовавшего на совещании, в постановление о его работе был внесен отдельный пункт об этом шарлатанстве, гласивший, что установлено "важное значение биологической стабилизации чужеродной ткании в чужеродном организме". (Не зря тогда была в ходу шутливое сокращение слов Академия меднаук — АКАМЕДИЯ).
Многие люди, особенно молодые, поторопились использовать открывшиеся возможности для скорой защиты диссертаций и продвижения по службе. Был в их числе и Жорес Александрович Медведев — в те годы убежденный сторонник Лысенко. Он защитил в Никитском Ботаническом саду кандидатскую диссертацию, в которой отрицал, что хромосомы определяют пол организмов ("Пол определяется не генами, не зародышевой плазмой, а такими внешними и внутренними факторами развития растений, как стадийность, возрастность тканей, полярность клеток, обмен веществ, условия внешней среды и т. д", — писал он в диссертации), утверждал, что клетки не делятся методом митоза, и заявил, что его работа "является наглядным доказательством несостоятельности морганистских объяснений гетерогаметности мужского пола с помощью половых (X и Y) хромозом" (44). От измышлений о роли среды в определении пола Медведев перешел к лепешинковщине и опубликовал большую обзорную статью в журнале "Успехи современной биологии" в 1953 году, в которой заявил:
"Выдающиеся работы О. Б. Лепешинской обогатили советскую биологическую науку о развитии клеток и полностью опровергли господствовавшие в цитологии метафизические взгляды" (45).
Однако десятью годами позже он собрал с помощью таких генетиков как В. П. Эфроимсон факты о лженаучности Лысенко и написал книгу "Биологическая наука и культ личности", изданную в 1969 г. США под названием "Взлет и падение Т. Д. Лысенко" (Владимир Павлович Эфроимсон в однои из писем ко мне с возмущением отмечал, что Медведев нигде в книге не упомянул даже одним словом его решающую помощь в подготовке антилысенковского труда). В 1960 году Ж. А. Медведев подал к защите в институт биохимии АН СССР докторскую диссертацию "Биологический синтез белков и некоторые проблемы онтогенеза", однако оппоненты расценили её содержание как не соответствующее сведениям науки на то время (он, в частности, писал, что синтез белка в клетках осуществляется в микросомах, а не в рибосомах и утверждал тому подобные нелепости), и ученый совет проголосовал против присуждения Медведеву желанной степени.
После второго Совещания ближайший сотрудник Лысенко — В. Н. Столетов, один из организаторов Августовской сессии ВАСХНИЛ, ставший Министром высшего образования СССР, подписал 13 августа 1952 года приказ № 1338, озаглавленный "О перестройке научной и учебной работы по гистологии, эмбриологии, микробиологии, цитологии и биохимии в свете теории О. Б. Лепешинской о развитии клеточных и неклеточных форм живого вещества". Как и прежние, этот приказ требовал изменения всех школьных учебников, немедленного включения данных и выводов Лепешинской в учебные пособия и лекции в биологических, медицинских, сельскохозяйственных и ветеринарных вузах, отмены всего, что хоть в малейшей степени не согласовалось с её утверждениями. Опять увольняли с работы лучших специалистов, чудом сохранившихся в пору чистки 1948-го года.