Приезд в лабораторию Мёллера в Остине почти на 13 месяцев двух убежденных большевиков — Левита и Агола япозволил завершить трансформацию пылкого американского ученого в активного приверженца коммунистических, даже более того — большевистских — взглядов.
Приехавший с Левитом к Мёллеру Израиль Иосифович Агол (1891–1937) вступил в большевистскую партию в октябре 1917 года, с 1921 года работал в редакциях газет "Правда" и "Труд", одновременно обучаясь на медицинском факультете Московского университета, который он закончил в 1923 году. Короткое время он работал психиатром, а в 1924 году поступил на философский факультет ИКП, а потом при патронаже Серебровского перешел на факультет естественных наук. По окончании ИКП стал работать в лаборатории Б. М. Завадовского в Свердловском университете, в 1927 г. издал книгу "Диалектический метод и эволюционная теория". Затем перешел в лабораторию Серебровского в Комакадемии, где вместе с другими молодыми сотрудниками исследовал сложную структуру гена. В 1929 году он опубликовал первую в мире работу по изучению трехмерного строения гена, и в том же году его назначили директором Биологического института им. К. А. Тимирязева Комакадемии, он был включен в состав редакционного совета журнала "Естествознание и марксизм" (1929–1930). После возвращения из США он в 1932 году начал работать на Украине, заняв ответственную должность во Всеукраинской ассоциации марксистско-ленинских научно-исследовательских институтов, затем в 1934 году был избран академиком Всеукраинской академии наук (ВУАН), в мае-октябре того года исполнял обязанности Непременного секретаря ВУАН, в 1934–1937 годах заведовал лабораторией генетики Института зоологии и биологии ВУАН. С начала 1937 года его одновременно назначили на высокую должность в Москве — руководителем управления науки Наркомата образования СССР.
Левиту по возвращении из США от Мёллера пришлось вначале несколько труднее. В его отсутствие директором Медико-биологического института был назначен Борис Борисович Коган, который постарался свернуть в институте все генетические исследования и переориентировать сотрудников на чисто медицинские работы. Левиту пришлось около полугода провести во 2-м Московском мединституте, где он исполнял обязанности заведующего кафедрой патофизиологии. Но, пользуясь своими прежними связями в ЦК партии (где кандидатом в члены Политбюро ЦК был с 1929 по 1932 год Карл Янович Бауман, человек с высшим образованием и широким диапазоном взглядов, не раз показывавший, что готов поддержать исследования генетиков), Левиту удалось в начале 1932 года добиться возвращения на должность директора института. Он продолжал тесное сотрудничество с Кольцовым и Серебровским, а последний, хотя в свое время (в 1930 г.) и признал свою ошибку в призывах широко применять методы искусственного осеменения у человека (12), продолжал верить в правоту своих взглядов.
Взяв бразды правления в институте, Левит с огромной энергией стал восстанавливать медико-генетическое напрваление, уделил большое внимание привлечению к работе института клиник Москвы, откуда можно было получать материалы для исследований. Той же осенью в институте были созданы новые отделы цитологии, внутренней секреции, нейрологии, рентгенологии, антропометрии и психологии (13). К концу 1933 года Левит восстановил в институте те отделы, которые существовали при В. Ф. Зеленине (клинический, физиологический, биохимический, патофизиологический, эндокринологический), лаборатории генетики, внутренних болезней, группы биометрии, стоматологии, конституции тела, радиологии, физиотерапии и другие. Левит стал редактором "Медико-биологического журнала".