В этой ситуации весьма неприглядно выглядели промышленные наркоматы. Они нередко игнорировали просьбы органов ОГПУ – НКВД материально поддержать работающих на их предприятиях спецпереселенцев и членов их семей. Видя тщетность этих призывов, органы ОГПУ – НКВД в ряде случаев вынуждены были из своих фондов выделять спецпереселенцам, переданным в систему промышленных наркоматов, соответствующие материальные и денежные средства, чтобы не допустить их полного вымирания и не сорвать тем самым мероприятия по освоению необжитых земель. Равнодушие промышленных наркоматов, особенно Наркомлеса, к массовой смертности спецпереселенцев, занятых на их же предприятиях, объяснялось главным образом надеждами и даже уверенностью в нескончаемости поступления новых контингентов данной категории работников.
Не было редкостью, когда различные ведомства использовали не по назначению выделенные для спецпереселенцев продовольственные фонды (т. е. фактически обкрадывали находившихся на грани голодной смерти людей). Так, в постановлении Комиссии исполнения при СНК СССР от 17 ноября 1932 года подчеркивалось: «Указать Председателю правления Центролессекции т. Козлову на то, что он не организовал контроль за расходованием на местах фондов, выделенных для семей спецпереселенцев, несмотря на неоднократное сигнализирование ОГПУ о безобразных фактах разбазаривания этих фондов». Было одобрено наложение взысканий и привлечение к ответственности органами ОГПУ и КК-РКИ Уральской области, Западносибирского, Восточносибирского и Дальневосточного краев ряда работников системы Наркомлеса, виновных в разбазаривании и расхищении 4 тыс. т хлебных фондов, предназначенных для снабжения семей спецпереселенцев. Это постановление обязало Наркомснаб СССР и Центролессекцию ввести с 1 января 1933 года карточную систему для снабжения семей спецпереселенцев [36] .
С проблемой воровства различными должностными лицами выделенного для них продовольствия спецпереселенцы столкнулись практически сразу же после прибытия в места высылки. Об этом уже в 1930 году упоминалось в спецпереселенческих письмах. Так, в одном из таких писем за 1930 год читаем: «Паек уральский выдают совсем маленький, да и то урывают все жулики. Начальство каждый день пьяное, как баранье, редко выхмеляются, а нам от несчастного пайка и то урывают и прогуливают» [37] . Хотя данный вид воровства и не имел повсеместного характера, но все же был весьма распространенным явлением, Мы заостряем внимание на этом «явлении», исходя из убеждения, что «урывания» из выделенного для спецпереселенцев продовольствия входят в число главных причин чрезвычайно высокой смертности последних (особенно в 1930–1933 годах). По нашему мнению, не будь этих «урываний», то можно было бы спасти жизнь десяткам тысяч спецпереселенцев, которые умерли от недоедания и истощения.
В советской литературе отмечалось, что «на переселение, хозяйственное устройство и обслуживание бывших кулаков в 1930–1932 годах советское государство отпустило около 250 млн р.» [38] . Возможно, это и так, но мы не можем согласиться с утверждением, что в среднем на одно раскулаченное хозяйство для указанных целей выделялось около 1 тыс. р. [39] . По нашим расчетам, этот показатель в 1930–1932 годах составлял порядка 630–660 р. – и это при условии, если все выделенные деньги пошли строго по назначению, в чем мы сомневаемся. Указанной суммы (она равнялась зарплате рабочих промышленности примерно за полгода) было совершенно недостаточно для возмещения расходов, связанных с возведением жилых домов и других построек, закупкой стройматериалов, инвентаря и т. д.