Не ставя себе целью кого-либо поучать, хотел бы для начала просто напомнить, что означает слово «миф». Первое значение этого термина, происходящего от греческого слова «mythos», — это сказание, передающее представление древних народов о происхождении мира и явлений природы, о богах и легендарных героях. А вот второе значение, имеющее прямое отношение к интересующему нас вопросу, состоит в том, что миф — это вымысел{50}.
А теперь посмотрите, какова роль мифа в политической жизни любого общества. Имея при этом в виду, что история — это отнюдь не только прошлое. Прежде всего, это ожесточенно свирепая борьба за настоящее и особенно будущее. Кто контролирует прошлое — тот владеет настоящим. Кто контролирует настоящее — тот господствует над будущим!
Сразу же прошу извинить за довольно обширную цитату, но она того стоит. Тем более что она принадлежит перу самого выдающегося исследователя мифов в XX веке — немецкого философа Эрнста Кассирера. Итак, вот какую характеристику он дал в своем знаменитом труде «Техника современных политических мифов»[7] мифам XX века: «Миф достигает апогея, когда человек лицом к лицу сталкивается с неожиданной и опасной для него ситуацией. Даже в самых примитивных сообществах использование магии ограничено особой сферой деятельности. Во всех случаях, когда можно прибегнуть к сравнительно простым техническим средствам, обращение к магии исключается. Такая потребность возникает только тогда, когда человек сталкивается с задачей, решение которой далеко превосходит его естественные возможности… В критических ситуациях человек всегда обращается к отчаянным средствам. Наши сегодняшние политические мифы как раз и являются такими отчаянными средствами.
Миф… создается в соответствии с планом. Новые политические мифы не возникают спонтанно, они не являются диким плодом необузданного воображения. Напротив, они представляют собой искусственные творения, созданные умелыми и ловкими “мастерами”.
…XX веку — великой эпохе технической цивилизации — суждено было создать и новую технику мифа, поскольку мифы могут создаваться точно так же и в соответствии с теми же правилами, как и любое другое современное оружие, будь то пулеметы или самолеты. Это новый момент, имеющий принципиальное значение. Он изменил всю нашу социальную жизнь.
…Современные политические мифы действуют совсем по-другому. Они не начинают с того, что санкционируют или запрещают какие-то действия. Они сначала изменяют людей, чтобы потом иметь возможность регулировать и контролировать их деяния. Политические мифы действуют точно так же, как змея, парализующая кролика перед тем, как атаковать его. Люди становятся жертвами мифов без серьезного сопротивления. Они побеждены и покорены еще до того, как оказываются способными осознать, что же на самом деле произошло. Обычные методы политического насилия не способны дать подобный эффект…
…Чтобы победить миф, мы должны знать его. В этом заключается один из принципов правильной стратегии. Понять миф означает понять не только его слабости и уязвимые места, но и осознать его силу… Необходимо тщательно изучать происхождение, структуру, технику и методы политических мифов. Мы обязаны видеть лицо противника, чтобы знать, как победить его»{51}.
Теперь попробуем ответить на вопрос о том, для какой конкретно цели понадобились перечисленные выше мифы. То, что маршалы и генералы до конца своих дней страшились исторической (а заодно и уголовной) ответственности за трагедию 22 июня, — это и так понятно. Теперь даже и за океаном. В отличие как от отечественных профессиональных, в том числе и академических, историков, так и, увы, более свободных в своих аналитических выводах историков-аутсайдеров уже и за океаном поняли, что «большинство нападок на Сталина (от себя добавлю, что и на разведку тоже. — A.M.) инициировали советские военные, им же принадлежит формулировка причин отступления в 1941 г. Одна из целей представляется достаточно ясной: избежать ответственности за бедствия. Несмотря на случайные вкрапления правды, многие из этих аргументов просто не выдерживают критики. Легенды о катастрофической “внезапности” зародились в командирской среде в первые недели войны и охотно распространялись самими военными для оправдания своих не слишком успешных боевых действий. Неприятная для многих командиров истина состоит в том, что германское нападение было неожиданным только для гражданского населения СССР (далеко не для всего гражданского населения Советского Союза — жители приграничных районов СССР прекрасно знали, что “22 июня ровно в четыре часа…” начнется война. — A.M.), но не для… военачальников…».