Необходимо, пишет Зеленов, подчеркнуть объективную необходимость смены концепций исторического пути России и, следовательно, оправданность действий Сталина в этом направлении после прихода в Германии к власти фашистов. Сталин готовился к войне и понимал, что необходимо готовить к ней и массовое историческое сознание, для чего необходимо было формировать новую историческую идеологию, охватывающую население страны призывного возраста, то есть студентов и старших школьников. Удобнее это было сделать через школьные учебники и истфаки университетов. Фигура Покровского не была заменена каким-либо иным авторитетным историком, она была заменена фигурой Сталина. Результат проведенной реформы был оправдан в годы войны: власть смогла сформировать такую идеологию, такое понимание патриотизма, которые объединяли воедино все народы, национальности в борьбе против фашизма. При изменении массового исторического сознания через кинематограф и литературу предпринятые меры дали желаемый эффект.
Как всегда, проведение реформ сопровождалось сменой носителей старых идей на носителей новых идей. Если в 1929–1930 годах репрессировалась старая профессура, то в 1934–1936 годах были репрессированы представители «школы Покровского». Смена курса в 1938–1939 годах также привела к новым репрессиям, поскольку Сталин мыслил персоналистично: новую идеологию должны проводить новые люди[26].
Чтобы завершить с этим важным политическим сюжетом из политической истории страны, следует сделать одно замечание: позицию Сталина идеализировать в этом плане не стоит. Было бы неверным считать Сталина русофилом. На деле он был тем, кем он сам себя долго называл, – нацменом.
При этом следует учитывать, что выраженную Сталиным при образовании СССР концепцию автоиомизации менее всего следует толковать как русоцентризм, и уж тем более как русофильство. Нет, конечно. Русофилом Сталин никогда не был (хотя и русофобом – тоже). Генсек в своем поведении всегда руководствовался политической целесообразностью. Он всегда был, и при этом и ощущал себя нацменом, то есть представителем малого народа, присоединившегося (присоединенного) к великому пароду и к великой стране. То есть Иосиф Джугашвили с молоком матери воспринимал как данное свыше, что Россия – это великая, мирового значения держава, а русский народ – это государствообразующая этническая субстанция, которая па протяжении многих веков сумела организовать па огромной географической территории земного шара государство с мирового значения культурой (духовной, материальной, интеллектуальной, бытовой) и па основе этой культуры этот народ (русский) объединил вокруг себя десятки других народов и их культур, не уничтожая и не разрушая эти последние, а по мере возможности (по мере возможности!) сохраняя их.
Как нацмен Иосиф Джугашвили остро ощущал свою грузинскую сущность, остро любил свой народ, что нашло проявление в его юношеских стихах, но при этом не отторгал ни русский народ, ни русскую культуру. Более того, уже в революционной среде отличаясь от своего близкого окружения глубоким умом и ясным сознанием, он понимал, что единственным (и главным) фактором, обеспечивающим существование этого громадного образования – Российской империи, – был всегда русский народ, играющий государствообразующую роль. В отличие от Ленина он хорошо это понимал и потому и выступал за сохранение самого этого народа и формы его естественного существования – Российского государства.
В новейшей российской историографии есть любители утверждать, что ленинский русофобский взгляд на историческую роль русского народа является вовсе не ленинским, а это, дескать, Троцкий его попутал и даже (даже!) именно Троцкий-то якобы и подтасовал последние надиктованные вождем статьи с резкими обвинениями в адрес «русских держиморд». Есть уже и позитивная реакция на эти измышления[27].
Но дело, конечно, не в спекулятивных попытках во что бы то ни стало «реабилитировать» «вождя мирового пролетариата» в его русофобских позициях. Анализировать нужно факты, и только факты. А эти последние показывают, что сталинская концепция «автономизации» была Лениным опрокинута с вполне определенным намерением и Советский Союз был сознательно создан с колоссальной силы миной, заложенной в его организационно-политическое основание, миной, которая, по замыслу Ленина, рано или поздно должна была рвануть и Россию как единое цельное государство русской нации уничтожить. Эта мина и рванула, через 67 лет после смерти Ульянова-Ленина.
27
Весьма уважаемый мною профессор исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова А.И. Вдовин пишет, например: «В 2003 году увидело свет обстоятельное исследование В.А. Сахарова, ставящее под сомнение авторство Ленина в случаях со статьей «К вопросу о национальностях или об автономизации», «Письмом к съезду» и некоторыми другими текстами, традиционно включающимися в состав его «Завещания» и представлявшимися едва ли не главным аргументом в осуждение сталинского плана автономизации в годы борьбы с культом Сталина. В новом исследовании 2012 года приведены убедительные основания для вывода о том, что тексты «ленинского завещания» сфальсифицированы с участием Л.Д. Троцкого. Если этот так, то это существенно снижает степень русофобства, свойственного В.И. Ленину» (