В начале XXI века к пониманию подлинного отношения большевиков к русскому народу стали наконец приходить и зарубежные историки. В 2001 году на основе многолетнего изучения советской истории к выводу о том, что Сталин, опасаясь за судьбу своего режима, всю жизнь боролся с русским народом, пришел профессор Гарвардского университета Терри Мартин. Анализируя столкновение И. Сталина с В. Лениным в 1922 году по поводу образования Советского Союза, в монографии «Империя положительной деятельности»[4] он заключает: «Из высказываний И. Сталина видно, что причиной его разногласий с Лениным был русский вопрос. Но, сохраняя РСФСР вместо того, чтобы создать СССР, И. Сталин не собирался усиливать позиции русских, наоборот, он хотел их ослабить. Больше всего он боялся отдельной русской республики»[5].
Как уже было упомянуто выше, в этой борьбе Сталина с русским народом особое место занимает «ленинградское дело».
О внешней канве этого преступления сегодня знают все. Но, как справедливо отмечают современные эксперты, «ленинградское дело» и сегодня остается одним из самых загадочных и малоизученных судебных процессов сталинского времени»[6].
Более того, ни историческая наука, ни общественность России до сегодняшнего дня не определились даже с тем, как следует относиться к фигурантам этого «дела» – одна часть историков и публицистов считает, что Сталин «правильно расстрелял» русских руководителей, поскольку они-де действительно «совершили преступные деяния». Другие однозначно относят их к несправедливым жертвам сталинских репрессий.
Что касается информации об этом событии, то на Западе, например, те, кому положено было знать о «ленинградском деле», знали о нем практически все. Но популярным ни в СМИ, ни в исторических публикациях оно там не стало. Как, впрочем, и у нас дома. И это вызывает вопросы.
Почему в отношении гонимых в этот же период евреев (дела так называемых космополитов, «врачей-вредителей») и у нас, и на Западе существует довольно многочисленная литература. У нас на этот счет имеются даже фундаментальные исследования, например основательная, изобилующая многочисленными подробностями работа Г.В. Костырченко «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм» (2003). А вот литература о репрессиях в отношении русских руководителей в те же годы едва насчитывает какой-нибудь десяток публикаций в жанре статей или частично затрагивается в книгах, написанных совсем по другим темам.
При этом палачей «ленинградского дела» почему-то вниманием не обходят. Давно уже существуют специальные монографии, посвященные биографиям тех, кто организовывал это преступление, подвергал его фигурантов физическим пыткам (много пишут о Берии, Маленкове, Абакумове, даже Булганине), а вот до написания биографий членов семьи Вознесенских, Кузнецова, Попкова, Родионова, Бубнова, А. Жданова, Вербицкого, других у историков руки еще не дошли.
Как мне представляется, ответ на этот вопрос кроется в национальности репрессированных.
Русский «флер» этого «дела» отпугивает от него американских, например, историков: эти никогда не станут будить интерес общественности к опасным для них (с геополитической точки зрения) событиям русской истории [по большому счету у англосаксонского политического класса по обе стороны Атлантики с XVIII века не было более постоянного в мире конкурента и соперника, чем Россия. Похоже, так обещает быть и в XXI веке]. Причину этого опасения очень точно, на мой взгляд, определил кандидат исторических наук Л. Решетников: «Запад, – написал он в 2013 году, – никогда не боялся большевистской идеологии, которую он сам и вскормил. Он не боялся диктатуры И. Сталина, пока речь шла о диктатуре руководителя ВКП(б). Но Запад и советская номенклатура смертельно боялись возрождения исторической России. В связи с этим примечательны слова одного из видных западных идеологов С. Хантингтона (1927–2008): «Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными»[7].
4
6
Как написал в небольшой, но очень емкой публикации безвременно ушедший из жизни к. и. и., обозреватель «Независимой газеты» С.В. Константинов (1968–2001), книгу очерков которого в 2008 г. опубликовали его товарищи по журналистскому цеху О.В. Давыдов, А.Ч. Касаев, В.Э. Молодяков, «ленинградское дело» до конца никогда не будет распутано не только потому, что Маленков в 1957 г. лично уничтожил материалы по этому делу, но и потому, что в самих этих документах правда и ложь просто неразличимы».
7