Подобные утверждения есть и в других трудах по истории женского вопроса, и они представляют политическую активность женщин и их борьбу за равноправие как некий необъяснимый феномен, который надо просто принять как данность.
И это очень странно. Человечество к тому моменту прожило тысячелетия при подчиненной, а то и прямо угнетенной роли женщин, имело в этом мощные традиции, освященные религиозными авторитетами. Должен был быть какой-то фактор, заставивший пойти против этих вековечных порядков, которые, в общем, устраивали самые разные общества, стоящие на самых разных стадиях своего цивилизационного развития. До появления женского движения было несколько случаев, когда женщины требовали или даже получали права. Например, после поражения в Северной войне в Швеции в 1718–1771 годах был введен парламент, расширены гражданские права, получили право голоса и женщины, состоящие в гильдиях и платящие налоги. Но в 1771 году новая Конституция Швеции лишила женщин избирательных прав. Была попытка добиться прав женщин во Франции во время Великой французской революции. Олимпия де Гуж составила «Декларацию прав женщины и гражданки» и произнесла знаменитый лозунг: «Женщина имеет право подниматься на эшафот; она должна также иметь право всходить на трибуну». Однако, несмотря на всю приверженность идеям свободы, Национальный конвент в 1791 году отверг эту «Декларацию», а в ноябре 1793 года Французская республика признала за ней только право на эшафот. Де Гуж была казнена на гильотине по обвинению в контрреволюции. Почему-то до определенного момента идея женского равноправия, при всей ее очевидности и соответствии идеям свободы, равенства и братства, не находила столь широкой поддержки, чтобы укрепиться.
Этот момент нужно подчеркнуть: выступление против вековых традиций подчинения женщин мужчинам было исключительным революционным переворотом, в чем-то даже большим, чем взятие власти пролетариатом в СССР. На это обязательно должна быть веская причина, способная пересилить эти самые вековые традиции.
Интересно и то, что женское движение с самого начала требовало в первую и главную очередь именно гражданских прав, а конкретно, избирательных прав. Хотя у женщин хватало и других проблем, таких как экономическая зависимость женщин от мужей, незащищенность прав трудящейся женщины, низкая оплата труда, многочисленные проблемы материнства и детства. Казалось бы, можно было и следовало решать сложный и многофакторный женский вопрос по частям, в той степени, в какой мужское общество это поддерживает. Но нет, главным стал вопрос о праве голоса, давший даже название всему движению – суфражизм (от англ. suffrage – право голоса). С одной стороны, конечно, гражданские права тесно связаны со всеми другими правами – трудовыми, семейными, имущественными, социальными. Но, с другой стороны, остается неясным выбор именно такой стратегии, который оформился сразу и сделался главным лозунгом женского движения.
Итак, есть вопрос, который не нашел пока ответа. Без него вообще весь женский вопрос, в том числе и в СССР, предстает чем-то вроде замка без ключа. Понять его невозможно, и остается лишь соглашаться с теми или иными априорными утверждениями наподобие рассмотренных выше.
Потому придется начать с экстравагантной гипотезы, объясняющей причины возникновения женского движения за равноправие. На мой взгляд, настоящей причиной внезапно возникшего стремления женщин к гражданским правам и их выступления против вековечных порядков было огнестрельное оружие, а точнее, его очень значительный прогресс, произошедший как раз в первой трети XIX века.