О том, что Российская республика внутри СССР не является республикой русских, Сталин сказал сам: «У нас фактически нет Русской республики. Имеется Российская Федеративная Республика. Она не Русская, она Российская»[71]. Эти слова прозвучали на пленуме ЦК в декабре 1925 года, где обсуждался вопрос о переименовании партии из Российской коммунистической во Всесоюзную коммунистическую. Абсолютно логичная и даже запоздалая смена вывески, ведь партия действительно была всесоюзной и никак не замыкалась в границах Российской республики. Кроме того, слово «российская» в названии партии возмущало некоторых украинских руководителей. Сталин был за переименование, а трое из его ближайших соратников – Ворошилов, Микоян и Орджоникидзе – были против.
Ворошилов сказал: «Тогда, по логике вещей, нужно будет создать Русскую Коммунистическую партию… чтобы русские товарищи не сочли себя оскорбленными и чтобы не разжигать русский национализм»[72] (у РСФСР, в отличие от прочих союзных республик, никогда не было своей компартии). Микоян добавил, что существует «опасность создания двух партийных центров в Москве, поскольку наряду с общим ЦК партии будет создан и ЦК РКП [Русской коммунистической партии], которая объединит две трети целой нашей партии, а это будет опасно и вобьет клин и приведет к тому, что создать раскол в партии будет гораздо легче»[73].
Полностью разделяя мнение о недопустимости создания Русской компартии и даже компартии РСФСР, Сталин заявил, что такой угрозы нет. Опасения Микояна он назвал «комичными». И действительно, намерения создать республиканскую компартию у «русских товарищей» появятся только к концу сталинского правления, да и то не будут высказаны публично (об этом – в главе 7). Аналогично, в отличие от союзных республик, РСФСР не имела и других рычагов влияния – своего комсомола, своей Академии наук и своего телерадиокомитета (он появился только в 1990 году).
Мартин отмечает: «В то время как правительства Украины и Белоруссии активно отстаивали национальные интересы этих республик, руководство РСФСР функционировало скорее как второе центральное правительство… действовало скорее в интересах центральных властей»[74]. Оба совнаркома – российский и всесоюзный – долгое время возглавляло одно и то же лицо: до 1924 года – Ленин, до 1929-го – Рыков. Казалось бы, это могло усилить РСФСР, но вышло наоборот – ее интересы приносились в жертву намерениям всесоюзного правительства. РСФСР не препятствовала перекачке денежных и людских ресурсов в другие республики и не отбивалась от их территориальных претензий.
Непритязательность русских Сталин объяснял через их величие: русский народ «самый большой, самый культурный, самый индустриальный, самый активный»[75], а потому не нуждается во всевозможных благах, доступных нацменам. По сей день русским сталинистам доставляют огромное удовольствие такие комплименты из уст «отца народов», но на практике они значили только одно: русские сильны, а потому всем должны, и никто не должен русским. Стоит ли рабу благодарить хозяина за восхищение его здоровыми зубами и широкими плечами?
Вспомним ленинский завет: «Интернационализм… должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Эту мысль Сталин повторил на X съезде РКП(б): «Мы, в силу исторического развития, получили от прошлого наследство, по которому одна национальность, именно великоросская, оказалась более развитой в политическом и промышленном отношении, чем другие национальности. Отсюда фактическое неравенство, которое не может быть изжито в один год, но которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым национальностям»[76]. Добровольно-принудительной помощи отсталым национальностям за счет русских. Такова историческая вина русского народа: слишком размножался, слишком заботился о своей целости и, как следствие, о своей огромности, слишком развивался, слишком окультуривался и так далее.
О нежелательности Русской республики Сталин заявил еще до образования СССР. Мир-Саид Султан-Галиев и ряд других татарских коммунистов пожелали, чтобы Татарстан вошел в СССР не в качестве автономной республики в составе РСФСР, а как независимая союзная республика, подобно Украине или Белоруссии. Сталин сказал: «Такое предложение требует разделить нашу федерацию [РСФСР] на части и создать русский ЦИК [Центральный исполнительный комитет] – но не всероссийский, а русский – и русский Совнарком [Совет народных комиссаров, правительство]. [Если автономные республики выйдут из РСФСР,] как тогда русским войти в Союз? Другого пути нет. Или они останутся вне Союза, или они организуются сами. Русский ЦИК? Русский Совнарком? Товарищи, на самом ли деле нам это надо?.. Я не вижу оснований для такого предложения»[77]. Отказывать татарам в их желании неловко, а отказать им через отказ русским – милое дело.