Большевизм. Начальный этап
После съезда, по мере осознания сторонами всей глубины разногласий из-за ленинской нейтралистской концепции революционной партии, трещина между ними стала расширяться. Плеханов, присоединившийся к антиленинскому лагерю Мартова, Аксельрода, Троцкого и др., выразил сомнение относительно истинности марксизма Ленина, проведя параллель между ним и Бакуниным, также проповедовавшим централизм12. Троцкий утверждал, что Ленин скорее якобинец, чем марксист, и сформулировал свою часто цитируемую мысль о том, что «подобные методы приводят, как мы еще увидим, к тому, что партийная организация "замещает" собой партию, ЦК замещает партийную организацию и, наконец, "диктатор" замещает собою ЦК»13. Вскоре в результате трений между сторонниками «твердого» и «мягкого» курса возникли две фракции. В течение нескольких лет немирного фракционного сосуществования предпринимались усилия, в том числе и Троцким, направленные на объединение. Окончательный раскол официально произошел в 1912 г., когда по инициативе Ленина в Праге открылась общепартийная большевистская конференция, на которой его фракция конституировалась как Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков).
Рожденная в борьбе первозданная партия (русских марксистов) скончалась в расколе. Но факты, приведенные выше, не могут в полной мере объяснить причины возникновения большевизма как политического течения. В основе раскола на II съезде лежал организационный план Ленина, изложенный им перед съездом в специальной брошюре, которую он пообещал еще в статье «С чего начать?». Отпечатанную в Штутгарте в мае 1902 г. брошюру «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения» переслали в Россию по обычным тайным каналам, и вскоре она разошлась среди марксистов по всей стране. В 1902-1903 гг. ее копии находили при обысках у социал-демократов, арестованных в Петербурге, Москве, Киеве, Нижнем Новгороде, Казани, Одессе. Реакция на брошюру была бурной. к.» сам Ленин вновь вернулся в редакционной статье четвертого номера «Искры», вышедшего в мае 1901 г. На этот раз он говорил о необходимости выработать «план» революционной организации и предложил его набросок, пообещав изложить более детально в подготавливаемой к печати брошюре.
«Организационные вопросы», особенно взгляды Ленина на них, стали яблоком раздора среди 57 делегатов (из России и других стран), собравшихся в июле 1903 г. в Брюсселе на II съезд Российской социал-демократической рабочей партии, который с большим правом, чем I съезд в Минске, можно было бы считать учредительным. Когда подошел черед принять партийный Устав, Ленин и Мартов представили различные редакции статьи 1 -й, в которой давалось определение члена партии. Хотя на первый взгляд обе формулировки были весьма схожими1 ', небольшие различия отражали принципиальные расхождения. Ленин занял «твердую», а Мартов — «мягкую» позицию. Сначала Мартов имел на своей стороне большинство, но утратил его в связи с тем, что съезд покинули делегаты «Всеобщего еврейского рабочего союза» (Бунд) и небольшие группы сочувствующих. (Этот союз, основанный в 1897 г. и представлявший интересы рабо-чих-евреев Литвы, Польши и России, присоединился к РСДРП на учредительном съезде в 1898 п, но затем вышел из нее.) В результате Ленин и его сторонники вошли в историю как большевики, а их противники — как меньшевики.
Большевизм. Начальный этап
После съезда, по мере осознания сторонами всей глубины разногласий из-за ленинской централистской концепции революционной партии, трещина между ними стала расширяться. Плеханов, присоединившийся к антиленинскому лагерю Мартова, Аксельрода, Троцкого и др., выразил сомнение относительно истинности марксизма Ленина, проведя параллель между ним и Бакуниным, также проповедовавшим централизм12. Троцкий утверждал, что Ленин скорее якобинец, чем марксист, и сформулировал свою часто цитируемую мысль о том, что «подобные методы приводят, как мы еще увидим, к тому, что партийная организация "замещает" собой партию, ЦК замещает партийную организацию и, наконец, "диктатор" замещает собою ЦК»13. Вскоре в результате трений между сторонниками «твердого» и «мягкого» курса возникли две фракции. В течение нескольких лет немирного фракционного сосуществования предпринимались усилия, в том числе и Троцким, направленные на объединение. Окончательный раскол официально произошел в 1912 г., когда по инициативе Ленина в Праге открылась общепартийная большевистская конференция, на которой его фракция конституировалась как Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков).
Рожденная в борьбе первозданная партия (русских марксистов) скончалась в расколе. Но факты, приведенные выше, не могут в полной мере объяснить причины возникновения большевизма как политического течения. В основе раскола на II съезде лежал организационный план Ленина, изложенный им перед съездом в специальной брошюре, которую он пообещал еще в статье «С чего начать?». Отпечатанную в Штутгарте в мае 1902 г. брошюру «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения» переслали в Россию по обычным тайным каналам, и вскоре она разошлась среди марксистов по всей стране. В 1902-1903 гг. ее копии находили при обысках у социал-демократов, арестованных в Петербурге, Москве, Киеве, Нижнем Новгороде, Казани, Одессе. Реакция на брошюру была бурной. н..«я-хъ. .лг.ъиф-у; гг
В ту пору марксистское движение в России испытывало серьезные внутренние сложности. Как заметил Ленин в своей брошюре, это движение вступило в период «разброда, распадения, шатания». Шатание привело к появлению «экономизма» — одного из направлений марксистской идеологии, представители которого считали революционную борьбу за социалистические цели в отсталой России преждевременной и поэтому полагали, что русские марксисты должны пока сосредоточить свое внимание на помощи рабочим в их борьбе за экономические блага. Это, конечно, совсем не устраивало воинствующих марксистов, прямо-таки горевших желанием взяться за политическую задачу свержения самодержавия. Отказаться в обозримом будущем от активных политических действий было для них совершенно немыслимо. Поэтому в существовавшей тогда атмосфере колебаний и сомнений они оказались особенно восприимчивыми к идеям политической борьбы в страстном послании «Что делать?» с его революционной верой и надеждой.
Каждая страница брошюры дышала жгучей ненавистью к «позору и проклятию России», как Ленин называл царское самодержавие. В ней высмеивались те деятели из марксистов, которые плелись в хвосте рабочего движения, вместо того чтобы шагать впереди и указывать путь. Ленин призывал марксистов создать «новую гвардию», под руководством которой русская социал-демократия вышла бы из кризиса окрепшей и возмужавшей. От этого произведения веяло духом революционного волюнтаризма, уверенности в способность небольшой, но хорошо организованной группы революционеров-марксистов развернуть в русском обществе массовое оппозиционное движение и привести его к победе над казавшимся неуязвимым царским режимом. Но самое главное, брошюра ясно и четко разъясняла, что нужно сделать для достижения поставленных целей, и, таким образом, указывала русским марксистам путь от революционной фразы к революционному действию, ставила перед ними конкретные задачи и обеспечивала практической программой.
В первую очередь следовало создать подлинную революционную партийную организацию, отвечавшую специфическим условиям России. Как бы желая подчеркнуть, что его план вобрал в себя традиции народничества, Ленин посвятил несколько ярких строк «превосходной организации, которая была у революционеров 70-х годов и которая нам всем должна была бы служить образцом». Он доказывал, что русская марксистская партия, в отличие от подобных партий в Германии и других более свободных странах Запада, не должна стремиться к массовому вовлечению рабочих в свои ряды, а стараться установить связь с массами трудящихся, другими недовольными членами общества через пронизанные партийцами профессиональные союзы, рабочие кружки самообразования и аналогичные промежуточные организации. Чтобы отвечать нуждам конспиративной работы в условиях самодержавного полицейского государства, партия должна была состоять главным образом из лиц, обученных искусству революционной борьбы и готовых сделать ее своей профессией. Бесспорно, именно эта мысль лежала в основе ленинской редакции статьи 1-й Устава, обсуждавшегося на II съезде партии. Различия в определениях члена партии, предложенных Лениным и Мартовым, были предопределены различиями в концепциях самой партии. Но до конца логически продуманной оказалась лишь одна концепция — ленинская.