Однако известные нам факты не подтверждают этой гипотезы. Расстрелянные или отправленные в лагеря специалисты из промышленной, военной, научной и других сфер представляли собой значительную часть драгоценного человеческого капитала страны. Многие из них обладали незаурядным талантом. Сталин понимал это, что подтверждают события, связанные с выдвижением Яковлева. Сталин приказал арестовать авиаконструктора-ветерана А.Н. Туполева, а вместе с ним примерно 450-500 инженеров из Наркомата авиационной промышленности. Человек 50-70 из них были расстреляны. Около ста отправлены в лагеря. Остальных же засадили за работу в тюремных конструкторских бюро («шарашках»), созданных в 1938-1939 гг. для разработки новых типов самолетов5.
В известном смысле новые управленческие кадры гораздо меньше соответствовали постам в новом, промышленно развивающемся обществе, нежели арестованные специалисты, отличавшиеся большей самостоятельностью суждений. Новички заняли поста, требующие проявления инициативы. Но они были продуктом сталинской школы, которая в массовом порядке поставляла бюрократов, как раз лишенных инициативы и боящихся ответственности. Как говорили в Магнитогорске, «лучше быть телеграфным столбом, чем проявлять инициативу»6.
Утверждение, будто террор способствовал модернизации, решительным образом опровергается его воздействием на оборонный потенциал государства. Вместе с Тухачевским погибли поборники военной модернизации, предвидевшие настоятельную необходимость подготовки к новому типу военных действий, к моторизованной войне, чем и занимались немцы. На высших же постах остались Ворошилов и Буденный, неспособные отказаться от веры в решающую роль, которую якобы продолжала играть кавалерия. В начале 1937 г. закончил рукопись книги «Контуры грядущей войны» 49-летний Валентин Трифонов, старый большевик, сражавшийся на полях Гражданской войны. В ней он предсказывал неизбежность войны с фашизмом, которая, по его мнению, начнется с сокрушительного внезапного нападения на Россию, к чему следовало готовиться загодя, в том числе перебазируя промышленность на Восток. Трифонов послал копии рукописи для ознакомления Сталину, Молотову и Ворошилову, но ответа не получил. Немного позже, в том же году он был арестован и осужден7
Другого военного деятеля, претендовавшего на роль модернизатора, командующего ВВС Яна Алксниса расстреляли вскоре после того, как он стал настоятельно рекомендовать уделить большее внимание скоростным, маневренным истребителям, а не наращивать производство тяжелых дальних бомбардировщиков туполевской модели, на которых, стремясь к установлению мировых рекордов, летали сталинские «соколы»8. «Мы должны бить врага в его логове», — таков был девиз Сталина и его окружения. Они оказались под влиянием доктрины итальянского генерала Дуэ, согласно которой решающее оружие будущей войны — тяжелые бомбардировщики. В соответствии с такими взглядами Ворошилов и доложил XVIII партсъезду, что, по сравнению с 1934 г., доля тяжелых бомбардировщиков в самолетном парке ВВС удвоилась, а численность легких бомбардировщиков, штурмовиков и разведывательных самолетов снизилась в два раза9. Годом раньше, в феврале 1938 г., нарком обороны заявил, что, хотя во многих армиях кавалерия фактически ликвидирована, «красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей вооруженной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах»10.
Может, в глазах Сталина главное достоинство новых кадров состояло в их лояльности к нему и в их безусловном подчинении его властной воле? Вполне вероятно, что это было именно так. Новая элита составляла надежную опору для ставшего абсолютным самодержцем Сталина. Общество было очищено от независимо мыслящих большевиков, считавших себя ровней Сталину, способных высказывать свободно свои мысли на партийных форумах и готовых голосовать против него, как это и случилось на XVII съезде партии. Теперь Сталин мог наконец дать волю тем огромным способностям в области разработки политического курса, которыми он, по его мнению, обладал, мыслить за Советскую Россию, принимать и важные, и менее важные решения, не опасаясь, что кто-либо станет оспаривать его взгляды.
Однако для того чтобы создать послушную элиту, вовсе не требовалось проводить репрессии в таком огромном масштабе. Зачем потребовался этот двусторонний процесс репрессий и выдвижений? Чтобы ответить на этот вопрос, обратим внимание на одну книгу, на создание которой Сталин в описываемый период не щадил ни времени, ни энергии.
,у
т. 'К-
Сталин как историк партии
Главной новостью в сентябре 1938 г., месяце, когда произошла встреча в Мюнхене, стала не надвигающаяся угроза войны в Европе. Хотя эта угроза широко освещалась в советской прессе, первенство было отдано другой теме — книге, озаглавленной «Краткий курс истории ВКП(б)». Начиная с 9 сентября «Правда» публиковала ее глава за главой. В редакционных и пространных авторских статьях они восторженно комментировались.
На титульном листе имя автора не значилось. Об авторстве говорилось весьма расплывчато: «Под редакцией Комиссии ЦКВКП(б)». И далее: «Одобрено ЦК ВКП(б)». Но тем не менее это говорило о том, что «Краткий курс» пользовался высочайшим покровительством. Вскоре стало известно, что автором одного из разделов IV главы труда, озаглавленного «О историческом и диалектическом материализме», был Сталин. Позже сообщалось, что весь «Краткий курс» (его объем составил 350 страниц) подготовлен «по инициативе и при ближайшем личном участии товарища Сталина»11. После Второй мировой войны Сталин присвоил себе авторство полностью12.
Еще в 1932 г. Сталин задумал такую книгу. В 1935 г. он создал под руководством Жданова комитет для ее подготовки, однако предложенные варианты его не удовлетворили. В результате в начале 1937 г. Сталин обратился с личным письмом к авторам, работавшим над текстом, сформулировав главные направления книги, которую он хотел бы получить. Он отметил, что существующие труды по истории партии неудовлетворительны, и указал, как можно исправить их недостатки. Он дал понять, что новая книга должна быть насквозь дидактична, а не выглядеть как «легкий и занимательный рассказ о делах минувших» и что за руководящими идеями следует обращаться к его, Сталина, работам и речам. Он предложил новую периодизацию истории партии, приведя названия двенадцати глав и определив промежутки времени, которые должна отражать каждая из них. (В итоге в «Кратком курсе» оказались именно эти двенадцать глав.) Шестнадцатого апреля 1937 г. Политбюро дало указание авторскому коллективу опираться на письмо Сталина и освободило трех его членов (Е. Ярославского, В. Кнорина и П. Поспелова) от всяких прочих обязанностей. Текст в основном готовили Ярославский и Поспелов, поскольку, пока шла работа (а это было в 1937-1938 гг.), Кнорина арестовали, и он пал жертвой террора13.
В качестве коллективного редактора книги была назначена высокопоставленная комиссия в составе Сталина, Молотова и Жданова. Рукопись поступала к ним и другим членам Политбюро, но только один Сталин активно участвовал в редактировании и переработке текста. Предложенные им изменения и дополнения (их фотокопии сохранились) свидетельствуют о его большом личном участии в работе над книгой. Сталин снимал отдельные абзацы, изменял названия некоторых глав. Он дал точную формулировку текста на титульном листе (где указывалось, что книга отредактирована и одобрена Комиссией Центрального Комитета). Более того, он внес несколько существенных дополнений. Одно из них — философский раздел IV главы «О историческом и диалектическом материализме». В другом добавленном им пассаже подчеркивается, что большевистская партия была фактически создана на Пражской конференции, т. е. в 1912 г. Еще одна вставка содержит критику западноевропейской социал-демократии. Примечателен и тот факт, что Сталин добавил пассаж, в котором подчеркивается историческое значение коллективизации как «революции сверху»14.