Несколько дней спустя, когда финны оказали мощное сопротивление, оказавшееся неприятной неожиданностью для Сталина, заседавшая в Женеве Лига Наций, откликаясь на призыв Финляндии помочь урегулировать отношения с Москвой путем переговоров, просила советское правительство вступить в переговоры с финским правительством. Молотов отклонил эту просьбу на том основании, что Советский Союз не был-де в состоянии войны с Финляндией. Четырнадцатого декабря Лига Наций уведомила Москву, что СССР больше не является ее членом.
К международному бурному отклику на гитлеровские методы Сталина теперь прибавилось унижение его вооруженных сил, оказавшихся неспособными захватить Финляндию «блицкригом». Лесистая местность и множество озер покончили с надеждами русских командиров на танковые войска. В численном отношении финнов было намного меньше, но они оказались на высоте. Одетые в белые халаты, передвигавшиеся на лыжах финские снайперы нанесли противнику большие потери в живой силе и успешно боролись с танками, забрасывая их наполненными бензином бутылками, которые стали известны как «молотов-ский коктейль». В пользу русского народа говорит то, что он был мало расположен к участию в агрессивной войне. Русские проявляют себя стойкими воинами только тогда, когда защищают Матушку Русь. Не пользовалась популярностью война и в тылу. Особенно, когда стали нарастать потери, усилилась нехватка продовольствия, а правительство в целях снижения покупательной способности населения удвоило цену на водку. Финны продержались весь декабрь и еще несколько месяцев, но уже в марте 1940 г. вынуждены были просить о мире.
В Москву прилетел премьер-министр Финляндии, который был принят Молотовым в качестве финского представителя, что аннулировало притязания Куусинена на роль политического лидера этой страны. Переговоры в Москве начались 8 марта и завершились подписанием мирного соглашения, согласно которому военные действия должны были быть прекращены в полдень 13 марта. Полагая, что война закончилась, утром 13 марта финские солдаты стали отходить со своих позиций. Однако несколько советских дивизий атаковали город Випури, а когда в ответ находившиеся там финны в ярости взялись за оружие и стали сражаться за каждый дом, завязалась жестокая битва. К полудню финны были вынуждены капитулировать, и город (ныне — Выборг) оказался в советских руках. Ценой жизни нескольких тысяч советских солдат Сталин удовлетворил свое тщеславие, а затем, ровно за десять минут до полудня, когда вступило в силу соглашение о мире, Сталин отомстил Финляндии, осмелившейся не подчиниться ему, отдав приказ своим войскам открыть огонь вдоль всего фронта без всякой на то необходимости56.
Хотя условия мира для Финляндии были довольно суровыми (она потеряла Карельский перешеек, берег Ладожского озера и некоторые другие территории), в новых границах она осталась свободной страной. Советскому же Союзу «зимняя война» обошлась, по финским оценкам, в 200 тыс. жизней. Выступая 29 марта в Верховном Совете, Молотов, однако, назвал другие цифры: 48 745 убитых и 158 8бЗ раненых. 30 тыс. советских военнослужащих, захваченных в плен и после войны возвращенных финнами, были немедленно арестованы и сосланы в концентрационные лагеря на срок от пяти до десяти лет, а попавшие в плен офицеры после освобождения были расстреляны57
Истинным виновником этой позорной захватнической войны был, конечно, Сталин. Уничтожение им офицерского корпуса оставило Красную Армию почти полностью без руководства. Ворошилов, под командованием которого на первых порах сражались в финской войне советские войска, был к тому времени морально сломленным человеком, воля которого ослабла настолько, что он боялся принимать сколько-нибудь ответственные решения. Таким его увидел во время финской кампании молодой адмирал Кузнецов, в то время нарком ВМФ58.
Военные и Ворошилов вывели Сталина из состояния равновесия. На своей даче близ Москвы он в гневе поднялся с места и стал поносить Ворошилова. По словам наблюдавшего эту сцену Хрущева, Ворошилов на этот раз попытался защитить себя. Он тоже вскочил со стула и закричал на Сталина: «Ты сам виноват во всем этом... Ты уничтожил старую гвардию в армии. Ты приказал расстрелять наших лучших генералов!». Получив резкий отпор со стороны Сталина, Ворошилов потерял самообладание, схватил большое блюдо, на котором лежал поросенок, и швырнул его59. После этой вспышки он был заменен Тимошенко на посту командующего финским фронтом.
Двадцать третьего августа 1939 г., в день первого прилета Риббентропа в Москву, были установлены контакты между НКВД и гестапо. За событиями на летном поле наблюдали два молодых секретаря немецкого посольства — Ганс фон Херварт и Гебхард фон Вальтер. Схватив фон Херварта за руку, фон Вальтер обратил его внимание на то, как вышедшие из самолета Риббентропа офицеры гестапо пожимают руки своим коллегам из НКВД и обмениваются с ними улыбками. «Им явно нравится, что они наконец смогут сотрудничать друг с другом, — заметил фон Вальтер. — Но берегись! Это будет иметь катастрофические последствия, особенно когда они начнут обмениваться досье»60.
Пережитое Гнединым на Лубянке в ноябре 1939 г. позволяет отдать должное дальновидности Вальтера. Во время одного допроса, в ходе которого старший лейтенант НКВД обвинял Гнедина в том, что он — немецкий шпион, Гнедину было сказано, что доказательства его вины получены НКВД от гестапо. Сейчас, сказал офицер, наши страны дружат друг с другом, а затем добавил немного таинственно, как бы раскрывая профессиональную тайну: «И мы обмениваемся материалами с гестапо». Позже Гнедин раздумывал над тем, не собирались ли они организовать публичный процесс над ним и другими советскими активными антифашистами, обвинив их в подстрекательстве к проведению политики изоляции Германии61.
Лейтенант, сказавший Гнедину об обмене досье, быть может, и лгал. Но факт по меньшей мере одностороннего сотрудничества между двумя зловещими учреждениями сомнений не вызывает. Речь идет именно об одностороннем сотрудничестве, ибо данных о том, чем в то время помогало гестапо НКВД, нет. Но, с другой стороны, мы располагаем информацией о некоторых операциях, проведенных НКВД в интересах гестапо. Так, вскоре после подписания пакта между Сталиным и Гитлером НКВД приказал доставить всех немцев и бывших австрийцев из тюрем и лагерей, в которых они в тот момент содержались, в московскую Бутырскую тюрьму. Там с ними какое-то время хорошо обращались, подготавливая к передаче гестапо на демаркационной линии в Польше.
В эту группу вместе с коммунистами, другими немецкими антифашистами и беженцами-евреями были включены также немцы — специалисты и рядовые рабочие. В их числе был и Александр Вайсберг. Некоторые из предназначенных для выдачи гестапо людей в прошлом занимали высокие посты в Коммунистической партии Германии. Жертвой этой жестокой операции стала Маргарете Бубер, жена исчезнувшего в пору террора Гайнца Ноймана. Когда Вайсбергу сообщили в Бутырках, что его высылают в Германию, он напомнил молодому офицеру НКВД, что он еврей, и попросил отправить его в Швецию. Столь же безрезультатно протестовали против выдачи германским властям и другие немецкие евреи. Осенью 1939 г. — весной 1940-го всех их передали гестапо62. Многие из них потом погибли в Аушвице.
Еще одной сферой сотрудничества, предусмотренного советско-германским пактом, была торговля. Переговоры начались в октябре 1939 г. и привели 11 февраля 1940-го к подписанию бартерного соглашения, согласно которому значительные объемы советского стратегического сырья (кормового зерна, нефти, железной руды, металлического лома, чугуна, марганца и платины) обменивались на немецкую промышленную продукцию, станки и вооружение.
Последнее, однако, включало не три броненосных крейсера, как того добивалась Москва, а только один.
Усилия Сталина подкрепить новые политические отношения экономическими мерами оказались хорошим подспорьем для немецкой военной машины, поскольку помогли сорвать британские попытки установить экономическую блокаду Германии63. Вплоть до самых последних минут — до трех часов утра 22 июня 1941 г., когда началось нападение Гйтлера на Россию, — длинные составы с советским зерном, рудой и другими товарами регулярно пересекали демаркационную линию в направлении Германии даже несмотря на то, что с начала 1941 г. она прекратила ответные поставки России, особенно станков. Немцы показывали станки советским инспекторам в Германии, инспектора принимали их, но станки эти не отгружались64.