дущих «легальных марксистов», Петра Струве, критикуя его в статье, столь же объемистой, что и сама книга Струве. Затем Ульянов написал обширный, с хорошую книгу, полемический ответ на антимарксистские статьи в журнале народников3. Критическая работа под названием «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» с июля по ноябрь 1894 г. выдержала три гектографических и семь «печатных» изданий4.
Откровенно социалистические произведения, которые в условиях тогдашней цензуры не могли быть опубликованы, обычно либо печатались за рубежом и затем переправлялись нелегально в Россию, либо, как в упомянутом выше случае, размножались и распространялись подпольно (практика, заимствованная самиздатом для распространения машинописных, нецензурованных сочинений). Научные труды такого стиля и объема, как книга Струве и обширная рецензия на нее Ульянова, издавались легально, хотя авторам нередко приходилось использовать различные иносказательные выражения и словечки, т. е. то, что радикалы называли эзоповым языком. Например, оказавшая большое влияние книга Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» вышла в 1895 г. совершенно официально. Однако в данном случае слово «монизм» означало «марксизм», а автор выступил под фамилией Бельтов. Среди литературных псевдонимов, которые Ульянов использовал в первое десятилетие, были такие, как Ильин, Тулин и Ленин. Существует версия, что, выбирая последний, он имел в виду Лену, реку в Восточной Сибири. В таком случае фамилия Ленин должна была бы означать «человек с Лены».
В полемике 90-х годов между народниками и марксистами доминировали совсем другие вопросы, чем те, которые поднимал Плеханов в 80-е годы в своих трудах, направленных против «русского якобинства». Традиция конспиративного терроризма, которая все еще пользовалась известной поддержкой, представляла собой лишь одну из несколышх тенденций, свойственных народническим группировкам, которые в конце концов объединились и в 1901-1902 гг. образовали опирающуюся на крестьянство партию социалистов-революцио-неров (эсеров). В 90-е же годы два социалистических лагеря разделяли неприятие народниками марксизма как социалистической идеологии для России, а также взгляды на экономические проблемы. Включившись в эту полемику, Ленин бескомпромиссно выступал в защиту марксистского толкования истории с позиций классовой борьбы как единственно верного учения для российского (и любого другого) революционного движения и основное внимание уделял экономическим проблемам. Особенно резкой критике он подвергал взгляды народников на капитализм в России как на регрессивное явление, с которым можно и нужно покончить, а также их веру (покоившуюся на идеализации крестьянской общины) в самобытность России5.
Главным трудом Ленина, направленным против подобных взглядов, стала книга «Развитие капитализма в России», написанная во время ссылки в Сибири с использованием справочной литературы из библиотек, которые он имел возможность посетить по пути к месту ссылки, а также материалов, привезенных Крупской или присланных по почте сестрой. В этой работе предпринималась попытка на марксистский манер доказать несостоятельность позиции народников и с помощью статистических выкладок показать, что капитализм в России, который, невзирая на его болезненные последствия, является исторически «прогрессивным», уже подорвал старую систему хозяйствования даже в деревне. «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка, — писал Ленин, — стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка»6. о.к.,: '
В спорах между народниками и марксистами Ленин оттачивал свое полемическое мастерство на народниках 90-х годов; он не нападал на раннее народничество времен Чернышевского. Как бы желая подчеркнуть огромное значение, которое он придавал этому различию, Ленин в одной из статей доказывал, что у марксистов больше прав, чем у народников, на интеллектуальное наследие шестидесятников. Данный тезис базировался на очень шатком утверждении, будто теоретики 60-х годов (их Ленин называет не народниками, а «просветителями») не столько идеализировали деревенскую жизнь, не столько верили в самобытность, России, сколько стремились приобщить ее к «общеевропейской культуре»7 Очевидно, с помощью подобных рассуждений Ленин примирил собственное стойкое неприятие народничества своего времени с неизменной убежденностью в том, что марксистской партии следует многому учиться на опыте домарксовых русских революционных традиций. Он только не называл их народническими.
Политические сочинения Ленина на рубеже столетий ознаменовали возникновение ленинизма (термин, который сам он никогда не употреблял), соединившего русское революционное наследие с марксизмом. Первостепенное значение в этом течении отводилось практической стороне дела — программе организации и тактике. Он подчеркнул это в первой работе, изданной под фамилией Ленин, — брошюре «Задачи русских социал-демократов», написанной в 1897 г. в Сибири и опубликованной в обход цензуры за границей. Правда, в ней он выступил против жившего за рубежом видного деятеля народнического движения 60-х годов Петра Лаврова, который незадолго до того выразил неверие в возможность создания в России рабочей партии без организации «политического заговора против абсолютизма» в традициях «Народной воли». Уважительно назвав Лаврова «ветераном революционной теории», Ленин отверг идею ограничения революционной политической борьбы только заговорщицкой деятельностью небольших групп, нацеленных на захват власти. Борьба с самодержавием, заявил он, заключается не в организации заговоров, а в воспитании, дисциплинировании рабочих, пропагандистской и агитационной работе среди рабочих. Но Ленин хорошо понимал, что такой подход в какой-то мере представлял собой часть наследия народников. То же самое можно сказать о его определении «абсолютизма» как главного врага. После констатации того факта, что бюрократия («особый слой лиц, специализировавшийся на управлении и поставленный в привилегированное положение перед народом») существует повсюду, он отметил, что нигде этот институт не действовал так бесконтрольно, как в «абсолютистской, полуазиатской России». Следовательно, против «всевластного, безответственного, подкупного, дикого, невежественного и тунеядствующего чиновничества»8 выступал не только пролетариат, но и другие слои населения. Как было подмечено, общей чертой «классического народничества» во всех его формах являлось ощущение, что «российская разновидность бюрократического абсолютизма представляла собой исконного врага народных масс и внутренне присущих этим массам общественно-социалистических тенденций»9.
В редакционной статье первого номера газеты «Искра», напечатанной в декабре 1900 г., Ленин вновь подчеркнул важное значение практических организационных вопросов и добавил: «Мы сильно отстали в этом отношении от старых деятелей русского революционного движения». По его словам, партии следовало учесть этот недостаток и направить свои силы на отработку вопросов конспирации, на систематическую пропаганду правил конспиративного поведения и на подготовку людей, решивших посвятить революции не одни только свободные вечера, а «всю свою жизнь»10. К организационным вопросам Ленин вновь вернулся в редакционной статье четвертого номера «Искры», вышедшего в мае 1901 г. На этот раз он говорил о необходимости выработать «план» революционной организации и предложил его набросок, пообещав изложить более детально в подготавливаемой к печати брошюре.
«Организационные вопросы», особенно взгляды Ленина на них, стали яблоком раздора среди 57 делегатов (из России и других стран), собравшихся в июле 1903 г. в Брюсселе на II съезд Российской социал-демократической рабочей партии, который с большим правом, чем I съезд в Минске, можно было бы считать учредительным. Когда подошел черед принять партийный Устав, Ленин и Мартов представили различные редакции статьи 1 -й, в которой давалось определение члена партии. Хотя на первый взгляд обе формулировки были весьма схожими1 ', небольшие различия отражали принципиальные расхождения. Ленин занял «твердую», а Мартов — «мягкую» позицию. Сначала Мартов имел на своей стороне большинство, но утратил его в связи с тем, что съезд покинули делегаты «Всеобщего еврейского рабочего союза» (Бунд) и небольшие группы сочувствующих. (Этот союз, основанный в 1897 г. и представлявший интересы рабо-чих-евреев Литвы, Польши и России, присоединился к РСДРП на учредительном съезде в 1898 п, но затем вышел из нее.) В результате Ленин и его сторонники вошли в историю как большевики, а их противники — как меньшевики.