Острый конфликт на октябрьском Пленуме не помешал Сталину вновь обратиться к Молотову, чтобы втянуть его в дискуссию по вопросам теории. Беседуя с Чуевым, Молотов вспоминал: «Сталин работал над второй частью «Экономических проблем», давал мне кое-что почитать, но куда все это делось, ничего не известно».
Микоян вспоминал, что 21 декабря 1952 года он и Молотов, предварительно созвонившись с Маленковым, Хрущевым и Берией, решили, как обычно, поехать вечером на дачу Сталина, чтобы поздравить его с днем рождения. По словам Микояна, «Сталин хорошо встретил всех, в том числе и нас. Сидели за столом, вели обычные разговоры. Отношение ко мне и Молотову вроде было ровное, нормальное. Было впечатление, что ничего не случилось, и возобновились старые отношения. Вообще, зная Сталина давно и имея в виду, что не один раз со мной и Молотовым он имел конфликты, которые потом проходили, у меня создалось мнение, что и этот конфликт также пройдет и отношения будут нормальные. После этого вечера такое мое мнение укрепилось».
Однако очевидно, что конкуренты Молотова и Микояна в руководстве продолжали оказывать воздействие на Сталина. По словам Микояна, «через день или два» после празднования дня рождения Сталина, «то ли Хрущев, то ли Маленков сказал: «Знаешь, что, Анастас, после 21 декабря, когда все мы были у Сталина, он очень сердился и возмущался тем, что вы с Молотовым пришли к нему вдень рождения. Он стал нас обвинять, что мы хотим примирить его с вами, и строго предупредил, что из этого ничего не выйдет: он вам больше не товарищ и не хочет, чтобы вы к нему приходили». Обычно мы ходили к Сталину отмечать в узком кругу товарищей Новый год у него на даче. Но после такого сообщения в этот Новый год мы у Сталина не были». Скорее всего, инициаторами интриг против Молотова и Микояна выступали Маленков, Берия и Хрущев. Получается, что за осуждением Сталиным Молотова и Микояна на октябрьском пленуме не обязательно следовало бы ожидать опалы Берии, Маленкова или Хрущева.
На фоне резких заявлений Сталина в адрес Молотова и Микояна на октябрьском пленуме на второй план отошла другая часть его речи. В ней Сталин заявил о том, что ему трудно выполнять обязанности председателя Совета Министров СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС. Возможно, Сталин собирался поступить так, как потом поступали руководители Китайской Народной Республики, начиная с Дэн Сяопина: оставить посты, связанные с текущими вопросами управления, сохранив за собой идейно-политическое руководство страной. Правда, это заявление Сталина вызвало растерянность в президиуме пленума и протесты участников пленума. В этой обстановке вопрос об отставке Сталина с этих постов не был решен.
Между тем очевидно, что Сталин давно думал отойти от текущих дел, чтобы заняться пересмотром коренных вопросов организации советского общества. В 1951 году он говорил видному экономисту Д.Т. Шепилову: «Мы думаем сейчас проводить очень крупные экономические мероприятия. Перестраивать экономику на действительно научной основе, Для того, чтобы это сделать, нужно, чтобы люди, наши кадры, молодежь знали настоящую политическую экономию… Положение сейчас таково… либо мы подготовим наши кадры наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем! Так поставлен вопрос историей». Перед XIX съездом партии была опубликована работа Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», в которой он искал ответы на вопросы перспективного развития страны. Как указывалось выше, последние месяцы своей жизни Сталин работал над продолжением этой книги, но после его смерти текст исчез бесследно.
Осознавая необходимость пересмотра многих сторон советского общества на основе научного подхода, Сталин в то же время осознавал опасность пребывания у власти тех, кто по своей образовательной подготовке и профессиональному опыту более не отвечал задачам быстро развивавшегося советского общества. Такие люди, как Берия, Хрущев, Маленков, принадлежали к поколению советских руководителей, занявших управленческие посты в ходе и вскоре после Гражданской войны. При этом ни Хрущев, ни Берия, ни Микоян, ни Каганович, ни Молотов не имели законченного высшего образования. Их знания, их опыт, присущие им методы работы, которые сложились в годы экстремальных ситуаций, все в меньшей степени отвечали реалиям страны середины XX века и не позволяли решить многие насущные проблемы страны.