«Меньший темп роста» получился при сильно возросших производственных возможностях, при наличии новых фабрик, при переоборудовании значительной части промышленности новыми машинами. Значит — не в технике дело, а в людях. Весьма показательно, что среди прочих «достижений» своей власти, которые Сталин сейчас считает нужным «чем скорее похоронить», находится и непрерывная неделя, принесшая с собой в предприятие «обезличку», уничтожившая индивидуальную ответственность рабочего за машину. Но не в этом ли разве, если обобщать, основной порок сталинской системы — в том, что вся страна превратилась в «обезличку» — нет людей, нет человека, есть только «механические граждане», люди-машины под кличками и номерами? Именно в этом.
Сталин это понял как будто сейчас. «Глупо думать, — говорит он, — что производственный план сводится к перечню цифр и заданий. На самом деле производственный план есть живая и практическая „деятельность миллионов“». Совершенно верно. Но в том-то все и дело, что до сих пор вся сталинская система сводилась к умерщвлению всего живого в деятельности миллионов. И в результате у людей России не только надорвались от беспримерного напряжения силы, но и ослабла творческая воля. Те же, у кого воля еще не окончательно утухла, направили ее на борьбу с режимом. Из кризиса экономического вырос политический — и о нем июньскому пленуму рассказал помощник Сталина по партийному аппарату Каганович. Он рассказал и о росте оппозиционных движений всех родов, и о восстаниях деревень, областей, целых народов (Грузия, Азербайджан), о стачках рабочих, о голодных погромах, о почти ежедневных убийствах ответственных партийно-советских работников среди бела дня, на людных улицах, на фабриках, в деревнях.
Сталин повернул направо. Но то, что он дал сегодня, это немного. Очень даже немного. То, что возвестил Сталин, вовсе еще не означает отказа от сталинской системы монополистического государственного капитализма. «Новая обстановка», которую хочет создать Сталин, пока что означает только самое минимальное признание в советском гражданине элементарных человеческих прав — и то только материальных, и то только у очень Небольшой части населения. Сталин ставит сейчас в привилегированное положение квалифицированную верхушку рабочего класса и техническую интеллигенцию городов. Причем делает это за счет неизбежной — и еще большей, чем прежде, — эксплуатации других слоев населения, в первую очередь крестьянства: откуда иначе взять в обнищавшей стране и при громадной стройке средства на лучшую оплату рабочей и технической верхушки? Крестьянству же — основной и решающей части населения страны — пока что, кроме обещания вернуть через пять лет в родные села сосланных кулаков, ничего не дает. Нет, сталинский поворот — это не есть резкое и стабильное изменение системы, это вовсе не ленинский «нэп», это просто очередной шахматный ход лавирующего диктатора. Не сделай он этого хода — власть могла бы оказаться к осени вчистую изолированной. А осенью предстоит большой бой с крестьянством за хлеб. Нынешним ходом Сталин сделал попытку обеспечить за собой на время этого боя городские верхушки, постарался связать их с собой узами материальной заинтересованности.
И тем не менее сталинский поворот имеет большое значение. Политическая жизнь — что снежная гора: за маленьким комом может прийти в движение и большая масса. Важно, чтобы начало таять, начало двигаться. В Советской стране начало таять. Но как длителен будет этот процесс — и каковы будут дальнейшие шаги сегодняшнего властителя России? Что можно сказать здесь?!. Сталин и его дни — еще не закрытая страница истории. И нельзя поэтому подводить на ней итоги. Можно ставить только самые общие прогнозы.