В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада.
Это особенно подчеркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как „гром с ясного неба“, и принявшим угрожающие размеры»91.
Одиннадцатого июля Сталин повторяет эти мысли в «Правде». Но его предупреждение не было воспринято главным командованием.
Предложение английского правительства Москве заключить перемирие с Польшей («нота Керзона») было отклонено и решено ускорить наступление.
Атмосфера приближающейся победы кружила головы. Главком был уверен, что Западный фронт в состоянии без поддержки соседнего фронта выполнить поставленную задачу и что для этого достаточно трех армий Западного фронта.
С учетом мнений главного командования и командующего Западным фронтом Тухачевского была изменена стратегия: осуществляемый ранее план концентрического удара обоих фронтов на Варшаву сменился планом расходящихся ударов на Варшаву и на Львов. В дальнейшем после захвата Львова 1-я Конная должна была ударить «в тыл Варшаве».
Таким образом, фронты решали разные самостоятельные задачи и действовали в значительном отрыве друг от друга.
Пятого августа на заседании пленума ЦК Троцкий сказал Ленину, что 16 августа Красная армия войдет в Варшаву. Пленум санкционировал дальнейшее движение на Запад и утвердил предложение Сталина о передаче части армий из Юго-Западного фронта Западному.
То, что произошло, не было чьей-то ошибкой или злым умыслом.
Пока шло согласование позиций, Западный фронт вышел к Варшаве, охватив ее с севера полукольцом, но при этом его левое крыло, где располагалась немногочисленная Мозырская группировка, оказалось в рискованном положении.
Предотвращая надвигающуюся угрозу, С. С. Каменев 11 августа приказал Егорову остановить наступление на Львов и направить возможно больше частей на запад. 12-ю армию требовалось передать 13 августа, 1-ю Конную — к 15 августа. Однако директива главнокомандующего была зашифрована с ошибками и до Егорова дошла в нечитаемом виде.
Правильная телеграмма была получена только 13 августа. Эта задержка оказалась роковой. Кроме того, ни в одном документе главком не распоряжался о прекращении Львовской операции.
Днем раньше, 12 августа, 12-я армия получила приказ захватить переправы на Висле и Сане, едва соприкасаясь с правым флангом Люблинского района, где сосредоточилась ударная польская группировка. 1-я Конная в это же время была выведена из резерва и направлена на форсирование Буга и захват Львова.
В результате Егоров, получив наконец директиву Каменева, не смог ее сразу выполнить.
Во второй половине дня 13 августа Каменев потребовал от Егорова передать указанные армии Западному фронту, тот подготовил необходимую директиву, но члены РВС фронта Сталин и Берзин отказались ее подписывать.
В дело вмешался председатель РВС Республики. Тогда Берзин подписал без Сталина.
Вот как в действительности разворачивались события. Сталина не в чем упрекнуть, так как вывести из боя такое крупное соединение, каким является армия, далеко не просто. Последовавшие обвинения Троцкого в том, что Сталин из-за амбиций хотел занять Львов и опередить захват Варшавы Тухачевским, не подтверждаются фактами.
Если искать виноватых, то скорее всего это будут Троцкий, Ленин, Тухачевский и вожди мировой революции.
Четырнадцатого августа польские войска атаковали в стык 3-й и 15-й армий Западного фронта и перешли в наступление. Победная война закончилась разгромом «победителей».
Первая Конная армия вышла из затяжных боев за Львов только 20 августа и не смогла успеть к Варшаве.
Война завершилась Рижским мирным договором (12 октября), согласно которому советско-польская граница устанавливалась значительно восточнее «линии Керзона» и Польше отходили западные области Украины и Белоруссии. По условиям Рижского договора Польша отказывалась поддерживать Врангеля и Петлюру. Согласно Рижскому договору Польша получала территории с населением примерно 14 миллионов человек, 30 миллионов рублей золотом, 300 паровозов, 435 пассажирских и 8100 товарных вагонов.
Что ж, благодаря операции войск генерала Врангеля в Северной Таврии, Польша смогла получить от России значительные уступки, так как надо было срочно ликвидировать разрастающуюся угрозу на юге.
Но дело не во Врангеле, а в том, что генерал не был самостоятелен в своих решениях. Он был вынужден прежде всего отстаивать интересы Франции, которая выстраивала свою стратегию на Востоке. Чтобы получить поддержку Франции, Врангель подписал договор, по которому обязался признать дореволюционные российские долги, предоставлял французам в управление железные дороги в Европейской России, взимание таможенных и портовых сборов во всех портах Черного и Азовского морей, получение всех излишков хлеба на Украине и Кубани, три четверти нефти и бензина и четверть добычи донецкого угля92.
Подписав колониальный по сути договор, Врангель фактически подвел итог нерасчетливой политике Российской империи, начавшейся с Русско-японской войны, вступления в Антанту, огромных долгов французским банкам. Это и была тогдашняя трагическая панорама — с одной стороны, мировые революционеры, с другой — западные наемники, а патриотам не оставалось места.
Несмотря на завершение военных действий на польском фронте, здесь никогда не было настоящего мира: «холодная война» перемежалась налетами украинских и российских формирований, которые базировались на польской территории.
К советским пленным поляки относились очень плохо, только в одном лагере Тухоль погибли 22 тысячи пленных красноармейцев; всего же умерло 60 тысяч. Немцев и австрийцев из Особой бригады поляки расстреливали на месте.
Двадцать первого февраля 1921 года Польша заключила с Францией военный союз против России и Германии. Польша стремилась выстроить от Балтики до Черного моря управляемый ею единый антисоветский рубеж и за счет этого стать равной Франции, Англии и Германии, то есть великой державой.
Впоследствии Польша заплатила за это огромную цену. Теперь она становилась для России и Германии тяжелой проблемой, которую надо было разрешить любыми средствами.
К тому же Польша претендовала на большие территории в Восточной Пруссии и Верхней Силезии, превосходящие установленные Версальским мирным договором.
Девятого сентября 1920 года польский генерал Желиговский, инсценировав мятеж, захватил Вильно и прилегающую область, каковые по Версальскому договору не принадлежали Польше, и фактически присоединил их к Варшаве.
Захват Вильно был одним из решающих факторов для начальника Германского генерального штаба генерала фон Секта. Он всерьез задумывается о союзе с Москвой, считая главной задачей германской внешней политики ревизию Версальского договора при помощи второго отверженного, России. И Россия, и Германия были париями новой мировой системы. Россия вообще даже не подписала Версальский договор.
«Польский вопрос стал крестной матерью союза рейхсвера и Красной Армии, который имел столь серьезные последствия для германских офицеров…»93
Уже в марте 1921 года начались переговоры о переводе в Россию запрещенных в Германии военных отраслей промышленности, в том числе танковой и авиастроительной.
Несколько забегая вперед скажем, что в 1923 году, когда Сталин уже был генеральным секретарем партии, Советский Союз гарантировал, что в случае нападения Польши на Верхнюю Силезию он окажет Германии военную поддержку, и в соответствии с этим сосредоточил на границе две армейские группировки (17 и 9 дивизий и три кавалерийских корпуса), что было воспринято в Варшаве как ледяной душ.
Глава семнадцатая
Семнадцатого августа Сталин покидает Юго-Западный фронт и возвращается в Москву. Он решает создать комиссию по расследованию причин поражения, обращается с официальным заявлением в Политбюро, но его никто не поддерживает. Потому что виноваты все.
На 9-й партийной конференции в сентябре 1920 года Ленин признает, что случилось «огромное поражение», но не углубляется в конкретный анализ причин. («Одной из главных причин поражений явилось то, что мы не сумели добраться до промышленного пролетариата Польши».) Он не дал согласия и на образование комиссии.