Сталин
I
Разгром революции 1905 года был тяжелым ударом для большевиков. Из всех планов Ленина не вышло ровно ничего — потерпели крушение и его теоретические идеи, и его практические замыслы.
В таких случаях обычно во всем мире происходит так называемая «переоценка ценностей». Тем более следовало бы ей произойти в политических условиях России: переоценка ценностей (неизменно начинающаяся с переоценки людей) была испокон веков любимейшим занятием русской интеллигенции. Однако большевики и в этом случае составили исключение: несмотря на свое жестокое поражение, Ленин как был партийным божеством, так партийным божеством и остался.
Надо ли говорить, что самому Ленину не пришло в голову заняться пересмотром своей доктрины: его доктрина ошибаться не могла. Но несколько практических уроков из революции 1905 года Ленин несомненно извлек. Один из его выводов заключался в том, что материальные средства, с которыми завязала борьбу партия, были чересчур ничтожны.
Вопрос о средствах в политических партиях всегда был неприятным вопросом. Но в прежние времена на Западе он разрешался относительно просто. Когда у германских социал-демократов не хватало в партийной кассе денег, Parteivorstand{1} после основательных размышлений и кропотливых подсчетов обращались к бесчисленным геноссам с мотивированным предложением сделать в кассу единовременный и экстраординарный взнос в размере, скажем, восьмидесяти пяти пфеннигов с ревизской партийной души, и геноссы вносили деньги в твердой — совершенно справедливой — уверенности, что фатер Бебель{2} не стал бы требовать восемьдесят пять пфеннигов, если бы можно было обойтись восьмьюдесятью. Когда не хватало денег у английских консерваторов, лидер партии отправлялся к герцогу Нортумберлендскому или к графу Дерби и привозил нужную сумму. Теперь дело и на Западе стало значительно сложнее. В Германии партийные взносы взыскиваются далеко не без труда. В Англии Ллойд Джордж открыл в партийной лавочке беспатентную продажу титулов. Герцоги стали беднее, да и жертвуют они в нынешней запутанной обстановке часто не на то, на что им следовало бы жертвовать. Теперь в каждой стране существуют такие герцоги — и особенно такие герцогини, — которые в меру сил субсидируют предприятия, специально занимающиеся разрушением государства. Одну из этих политических герцогинь Клемансо давно охарактеризовал в весьма забавной, непереводимой форме: «C'est une duchesse poire, comme il existe une poire «duchesse»{3}.
В России таких герцогов — разных, разумеется: земельных{4}, нефтяных, чайных, сахарных, полотняных — при старом строе было довольно много. История большевистской кассы никогда не будет написана. Жаль: это была бы книга занимательная во всех отношениях — в историческом, в бытовом, в психологическом. Кто только не давал денег большевикам?! Не решаюсь утверждать, но, по некоторым моим соображениям, линия одного из крупных взносов в кассу будущих екатеринбургских убийц ведет к детям людей, обязанных своим богатством щедротам Александра III. Мотивы у разных жертвователей были, конечно, разные. Большинство давало потому, что «как же не дать?». Давал Максим Горький, — он, вероятно, сочувствовал, да и очень уж шумно в ту пору реял над Россией «буревестник, черной молнии подобный». Савва Морозов{5} субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности. Н.Г.Михайловский-Гарин тоже их поддерживал, ибо он, милый вечно юный Тема Карташев{6}, никому не мог отказать, когда были деньги: он отвалил 25 тысяч большевикам на социальную революцию, как бросал деньги цыганкам в Стрельне на счастье или саратовскому самородку на изобретение perpetuum mobile{7}. «Широк русский человек, я бы сузил», — сказал, кажется, Достоевский.
Другие русские партии существовали преимущественно на средства, которые жертвовались примыкавшими к ним богатыми людьми. У большевиков и полубольшевиков это было не в обычае. Во всяком случае, большевики и близкие им значительных сумм собрать не могли, так как в громадном большинстве были чрезвычайно бедны. Сам Ленин жил с семьей в одной нищенски обставленной комнате. Троцкий в своих воспоминаниях юмористически описывал, как он однажды в Париже отправился в оперу в ботинках, уступленных ему Лениным.
II
Рокамболь знал тридцать три способа добывания денег{8}. Ленин для обогащения партии пустил в ход только три, но зато каждый из них сделал бы честь Рокамболю.
2
Бебель Август (1840-1913) – один из основателей германской социал-демократической партии. Неоднократно избирался в рейхстаг Выступал против милитаристической политики Германии, в защиту Парижской Коммуны, за что подвергался репрессиям.
3
«Что герцогиня тупа, это так же верно, как то, что существует груша «дюшес» (фр.). Игра слов: duchesse poire — герцогиня глупа, poire «duchesse» — груша «дюшес».
4
В прошлом году ИЛ. Горемыкин сказал мне: «Это недурно, что усадьбы жгут. Надо потрепать дворянство. Пусть оно подумает и перестанет работать в пользу революции» (Дневник А.С.Суворина, 17 июня 1907 г.).
5
Морозов Савва Тимофеевич (1862-1905), из рода русских текстильных капиталистов Морозовых. Друг М. Горького, меценат Художественного театра, сочувствовал и помогал революционерам.
6
Имеется в виду Гарин Н. (настоящие имя и фамилия Николай Георгиевич Михайловский, 1852-1906) – русский писатель, инженер-путеец. Автор тетралогии «Детство Тёмы» (1892), «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895), «Инженеры» (опубликовано 1907). Тёма Карташев – главный герой тетралогии.
8
Речь идёт об авантюристе, герое многотомной серии романов французского писателя Понсона дю Террайля Пьера-Алексиса (1829-1871).