Тов. Сталин ответил: мы находимся сейчас в гуще величайшей войны в истории, а вы увлекаетесь тонкими формулами относительно де-юре и де-факто. Это сейчас несвоевременно. В соответствии с Конституцией СССР три балтийских государства составляют часть его. Это является результатом проведения в них плебисцита, во время которого огромное большинство населения высказалось в пользу вступления в Советский Союз. Если СССР сохранит три балтийские республики в своей Конституции, станет ли британское правительство против этого возражать?
Иден ответил, что британское правительство, конечно, не может иметь по этому поводу никаких возражений.
Тогда тов. Сталин сказал, что если это так, то должны быть найдены слова для выражения данного положения.
Иден вновь повторил свою прежнюю мотивировку и только добавил, что Атлантическая хартия не допускает изменения статуса государств без согласия на то их населения. Впрочем, в данном конкретном случае, пожалуй, требование Атлантической хартии может считаться имеющимся налицо.
Тов. Сталин реагировал на это замечанием, что если Иден не изменит своей позиции, то придется отложить подписание договоров.
Иден ответил, что вопрос о том, подписывать или не подписывать договора, зависит от советского правительства. Он, однако, не думает, чтобы явилось достаточно оснований отказываться от подписания договоров, если даже вопрос о западной границе СССР сейчас не может быть разрешен вполне удовлетворительно. Договора могли бы как раз облегчить признание со стороны Великобритании и Соединенных Штатов советских границ 1941 г.
Тов. Сталин возразил, что вся война между СССР и Германией возникла в связи с западной границей СССР, включая, в особенности, балтийские государства. Он хотел бы знать, готова или не готова Англия, наш союзник, поддержать нас в восстановлении этих границ?
Иден вновь возвращается к своей мотивировке отказа признать границу и напоминает, что во время советско-польских переговоров, предшествовавших подписанию договора 30 июля, он также отказался признать границы Польши, на которых настаивал Сикорский.
Тов. Сталин подчеркнул, что мы связаны статьями нашей Конституции. Иден ответил, что он не связан статьями нашей Конституции, но зато связан заявлениями британского премьера по вопросу о границах, а также своим обещанием Рузвельту не принимать на себя каких-либо обязательств в данной сфере без предварительной консультации с Соединенными Штатами. К тому же весь вопрос о западной границе СССР встал перед ним сегодня в несколько неожиданном виде. Выезжая из Лондона, он не знал, что от него потребуется официальное признание западной границы СССР, какой она была в 1941 году.
Владислав Эугениуш Сикорский (1881–1943) – польский военачальник и политик, генерал брони (генерал-полковник), премьер-министр правительства Польши в изгнании с 30 сентября 1939 года по 4 июля 1943 года.
Тов. Сталин вновь вернулся к нелепости создавшегося положения. Завтра советские войска могут занять три прибалтийские республики, а Англия, пожалуй, на мирной конференции станет возражать против этого занятия? Самое лучшее в создавшейся обстановке – отложить подписание договоров.
Иден ответил, что если бы советские войска завтра заняли балтийские государства, это доставило бы ему величайшее удовлетворение.
Тов. Сталин возразил, что в таком случае он совершенно не понимает позицию британского правительства. Как будто бы союзник должен поддерживать союзника. Если бы кто-нибудь пришел к нему и сказал, что необходимо выделить Ирландское свободное государство из Британской империи, он просто прогнал бы его. Если Великобритания пожелала бы иметь воздушные морские базы в Бельгии и Голландии, он, конечно, оказал бы ей в этом всякую поддержку. Так должен вести себя союзник в отношении союзника. Если Англия не считает для себя возможным занять подобную позицию, то лучше тогда отложить подписание договоров и остаться при том пакте взаимопомощи, который был заключен между обеими странами в июле месяце.
Иден заметил, что неподписание договоров вызвало бы большое разочарование в Англии и в доминионах. В этих договорах ведь нет ничего такого, что ослабляло бы позицию СССР в своем требовании о признании границы 1941 года.