Когда нужно будет и если нужно будет подготовить эвакуацию, ЦК и Правительство уведомят Вас».
Как же так? В апреле 1941 г., когда создавалась комиссия по эвакуации, подготовка плана эвакуации Москвы была «своевременной», а в июне 1941 г., когда война уже на пороге, вдруг стала «несвоевременной»? Настолько «несвоевременной», что даже созданную им самим «Комиссию по эвакуации» Сталин приказывает «ликвидировать»! И даже «разговоры об эвакуации» приказывает «прекратить»!
Нежелательные визитеры
А Москву уже начали покидать иностранные дипломаты. Первыми собрались на родину семьи сотрудников германского и итальянского посольств. Отсылали мебель, картины, ковры, а один из советников германского посольства даже отослал в Берлин на специальном самолете свою любимую собаку, с которой он вообще никогда не расставался.
Собирается покинуть Москву и посол Великобритании сэр Стаффорд Криппс. Его миссия в России, фактически, завершена. Завтра вместе с женой он вылетает в Стокгольм, по официальной версии — для консультации у шведских врачей. Перед отлетом Криппс сделал попытку встретиться со Сталиным или, на крайний случай, с Молотовым, но… получил вежливый отказ.
Посол Соединенных Штатов Америки Лоуренс Штейнгардт, так же как и британский посол, пытается попасть на прием к Сталину или к Молотову и также получает отказ. Досадность отказа усугубляется тем, что дело-то у него не терпит отлагательства — еще вчера он получил телеграмму из Вашингтона, предупреждающую о том, что нападение Германии на Россию совершится в ближайшие две недели.
Вспоминает госсекретарь Хэлл: «В первую неделю июня мы получили убедительные телеграммы от наших миссий в Бухаресте и Стокгольме, что Германия вторгнется в Россию в ближайшие две недели. Госдепартамент направил эти сообщения Штейнгардту в Москву».
Не имея возможности встретиться со Сталиным, Штейнгардт вынужден был искать встречи с заместителем наркома иностранных дел Лозовским.
Соломон Лозовский, или Соломон Доризо, доктор исторических наук, член партии с 1901 г., неоднократно занимал ключевые идеологические посты в стране. Был он многие годы членом ЦК партии, членом исполкома Коминтерна, был директором издательства «Гослитиздат» и заместителем наркома иностранных дел. В 1942 г. Лозовский будет назначен куратором созданного Сталиным Еврейского Антифашистского комитета, обеспечившего России поддержку евреев всего мира. А в 1949 г. после зверского убийства председателя комитета Соломона Михоэлса, когда более 150 человек еврейских интеллигентов, причастных к деятельности комитета, будут арестованы, и Соломон Лозовский будет арестован. Старого коммуниста исключат из партии, которой он преданно служил в течение 48 лет, обвинят в создании «еврейского националистического подполья в СССР» и расстреляют.
Но сегодня, 5 июня 1941 г., Лозовский все еще заместитель Молотова, и на прием к нему прибыл посол США Л. Штейнгардт.
Соломон Лозовский, крупный холеный человек, на всем облике которого еще видны следы долгих лет, проведенных в эмиграции за границей, встретил своего соплеменника — американского еврея Лоуренса Штейнгардта — с подчеркнутой доброжелательностью. Эта доброжелательность, впрочем, никак не повлияла на степень откровенности их беседы. Откровенность в данном случае была неуместна — кабинет Лозовского был напичкан подслушивающими устройствами, и оба собеседника знали об этом.
Два искушенных дипломата вели многочасовую беседу, касающуюся различных вопросов советско-американских отношений, и только в конце беседы Штейнгардт перешел к вопросу приближающегося нападения Германии.
ФРАГМЕНТ БЕСЕДЫ, ЗАПИСАННОЙ ЛОЗОВСКИМ
5 июня 1941
…далее Штейнгардт перешел к вопросу о скоплении германских войск на Западной границе СССР. Он уверен, что немцы готовы напасть на Советский Союз.
В ответ на «предупреждение» американского посла, Лозовский повторил, обычную в эти дни, официальную версию Кремля: «На это я ответил, что Советский Союз относится очень спокойно ко всяким слухам о нападении на его границы. Советский Союз встретит во всеоружии всякого, кто попытается нарушить его границы…»
Запись беседы Криппса с Вышинским, к которому британский посол явился «засвидетельствовать свое почтение» перед отъездом, и запись беседы Штейнгардта с Лозовским были немедленно переданы в Кремль.
Но, несмотря на это, Сталин не встретился ни с одним из них.
Сталин действовал исключительно осторожно. Послы Великобритании и США в эти дни были нежелательными визитерами. Личная встреча Сталина с одним из них именно в эти дни могла насторожить Гитлера.
Ну, а кроме того, в процессе встречи один из послов мог «предупредить» Сталина о предстоящем нападении, и это поставило бы вождя в очень неприятное положение и даже, может быть, принудила к нежелательным действиям. Сталин не мог этого допустить!
«Нежелательные визитеры» так и не были приняты!
До «внезапного» нападения осталось всего 15 дней. 7 июня 1941. Москва
…а в Москве все спокойно
Мир полон слухов о приближающейся войне, а в Москве «все спокойно», и нет никаких признаков подготовки к отражению нападения.
Кремль делает вид, что он то ли не знает о сосредоточении германских войск на советских границах, то ли не придает этому факту никакого значения. Газеты всего мира кричат о войне, а советская пресса рапортует о «победителях соцсоревнований» и сообщает «вести с полей». Об этом достаточно странном феномене фон дер Шуленбург почти ежедневно сообщает в Берлин.
4 июня 1941
Внешне нет никаких перемен в отношениях между Германиейи Россией… Русское правительство стремится сделать все для того, чтобы предотвратить конфликт с Германией.
6 июня 1941
Россия будет сражаться лишь в случае нападения на нее Германии…
Все военные приготовительные мероприятия проводятся весьмаспокойно, и они носят, насколько это можно определить, лишь оборонительный характер.
7 июня 1941
Все наблюдения показывают, что Сталин и Молотов, которые одни руководят русской внешней политикой, делают все для того, чтобы избежать конфликта с Германией.
До начала операции «Барбаросса» осталось всего 14 дней. 8 июня 1941. Берлин
«Комиссарен-Эрлас», или «Жиды и комиссары, шаг вперед!»
Теперь, когда до начала операции «Барбаросса» остается только две недели, Гитлера больше всего волнует не военная кампания, в успехе которой он не сомневается, а ставшая реальной возможность осуществления его маниакальной идеи «уничтожения еврейско-болыпевистского мира».
Выпущенное Генеральным штабом 13 мая 1941 г. «Распоряжение об особой подсудности…», дающее германским солдатам и офицерам право совершать любые злодеяния и освобождающее их от ответственности, Гитлеру кажется все еще недостаточным для того, чтобы «подвигнуть» его «великое войско» на задуманные им массовые убийства.
По приказу Бесноватого Генеральный штаб выпустил еще один чудовищный документ — «Указание ОКБ об обращении с политическими комиссарами».
Ставка фюрера, 6.06.1941Передавать только через офицера!
Просьба разослать только командующим армиями и воздушными флотами, остальных — командующих соединениями и командиров частей — ознакомить устно.
Верховное главнокомандованиеСтавка фюрера
вермахтом 6 июня 1941
Штаб оперативного руководстваДокумент командования
Отдел обороны страны (1V/QJ Только через офицера
№ 44 822/41 секр. док. команд.
Указания об обращении с политическими комиссарами.
В борьбе с большевизмом нельзя рассчитывать на соблюдение врагом принципов человечности или международного права. Следует ожидать, особенно со стороны политических комиссаров всех рангов как носителей сопротивления зверского, жестокого, бесчеловечного обращения с нашими военнопленными. Войска должны осознавать: в этой борьбе пощада и основанное на принципах международного права снисхождение в отношении этих элементов являются ошибочными действиями. Они вредны для собственной безопасности и для быстрого умиротворения захваченных областей.