SOS!
Рузвельт наслаждался отдыхом. Он ловил рыбу, грелся под ласковым южным солнцем, по вечерам играл с сопровождавшими его друзьями в покер, смотрел свои любимые музыкальные кинофильмы.
Но, к великому сожалению президента, на седьмой день плавания, 9 декабря 1940 г., идиллии пришел конец. В это утро близ «Тускалусы» на голубую гладь Карибского моря сел американский военный гидросамолет, и специальный курьер, присланный из Вашингтона, передал Рузвельту несколько объемистых пакетов с почтой. В одном из этих пакетов оказалось письмо от Уинстона Черчилля.
Это была мольба о помощи — SOS!
Сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль стал премьер-министром всего полгода назад — 10 мая 1940 г. В тот самый день, когда Адольф Гитлер начал свое «наступление на Запад». Король Георг VI пригласил Черчилля в Букингемский дворец и назначил его премьер-министром.
Этим он, сам того не ведая, выполнил «совет», полученный англичанами еще год назад, в июле 1939 г., от заговорщиков «Черной Капеллы». Выдающемуся английскому государственному деятелю Уинстону Черчиллю было в те дни 65 лет. Черчилль был значительно старше всех основных действующих лиц происходившей в мире трагедии — Гитлера, Сталина, Рузвельта, Муссолини. Но, по общему мнению, он был тем единственным человеком, который мог повести за собой Великобританию в минуту смертельной опасности.
Уже через двое суток после назначения, 13 мая 1940 г., новый премьер выступил в парламенте с одной из самых известных своих речей:
«Я не могу предложить [Вам] ничего, кроме крови, труда, слез и пота… Вы спрашиваете, какова наша политика?
Я отвечу: вести войну на море, суше и в воздухе со всей нашей мощью и со всей той силой, которую Бог может даровать нам; вести войну против чудовищной тирании, равной которой никогда не было в мрачном и скорбном перечне человеческих преступлений.
Вы спрашиваете, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа — победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь; без победы мы не выживем».
Началась «битва за Англию». Весь июль и август 1940 г. над островом шли жестокие воздушные бои. В ночь на 7 сентября 1940 г. гитлеровская люфтваффе предприняла массированную бомбардировку Лондона — самую опустошительную, которая когда-либо совершалась по отношению к гражданскому населению. В этом поистине варварском налете участвовали 625 бомбардировщиков и 648 истребителей. Город был охвачен всепожирающим пламенем. Казалось, что вторжение гитлеровцев на английские острова неминуемо.
По радио прозвучал кодовый сигнал «Кромвель» — «Вторжение!». В церквях зазвонили колокола.
Но, как оказалось, эта варварская бомбардировка не стала прелюдией к вторжению. По целому ряду причин, в первую очередь связанных с риском, Гитлер отказался от него. Операция «Морской лев» была отложена — вначале на несколько дней, а затем, 19 сентября 1940 г., окончательно. Гитлер отдал приказ прекратить дальнейшее сосредоточивание сил и средств для вторжения, а собравшиеся уже суда рассредоточить во избежание потерь от налетов британской авиации. Это знаменательное событие — отказ Гитлера от вторжения — Уинстон Черчилль назовет «Вторым поворотным пунктом войны».
«Битва за Англию», казалось, была выиграна. Но налеты гитлеровской авиации продолжались, только теперь уже по ночам. Каждую ночь истошно выли сирены. Каждую ночь гибли люди. Превращались в руины английские города. Бирмингем, Плимут, Ливерпуль, Глазго, Манчестер и, наконец, в ночь на 15 ноября 1940 г. — Ковентри.
Бомбежка Ковентри продолжалась более 11 часов. Под развалинами были погребены 568 человек. Сотни людей были ранены. Гитлеровская пропаганда хвастливо заявляла, что «Англия — этот еврейский остров» подвергнется систематической «ковентризации».
Великобритания была на грани катастрофы. Военные и финансовые ресурсы ее были исчерпаны и было очевидно, что она не сможет противостоять Гитлеру, если не получит немедленной помощи. Вот тогда-то Уинстон Черчилль — «бывший военный моряк», как он себя называл, и послал президенту Франклину Рузвельту свой отчаянный морской призыв о помощи — SOS!
Черчилль, славившийся своим эпистолярным искусством, готовил свое письмо почти месяц и считал его одним из самых важных документов, написанных им в жизни:
«Даунинг-стрит, 10, Уайтхолл,
8 декабря 1940
Дорогой г-н Президент!
Поскольку приближается конец года, я полагаю, что Вы будете ожидать, что я изложу Вам перспективы на 1941 год. Я делаю это откровенно и уверенно, ибо мне кажется, что подавляющее число американских граждан убеждено в том, что безопасность Соединенных Штатов, так же как и судьба наших двух демократических стран и той цивилизации, которую мы отстаиваем, связана с существованием и независимостью Британского Содружества наций».
Письмо Черчилля занимало более 10 страниц. Британский премьер подробно остановился на военных операциях гитлеровской Германии, оценил шансы Гитлера на достижение его гнусных целей, откровенно обрисовал трагическое положение своей страны и закончил письмо выражением уверенности, что американский народ поддержит Англию в этот трудный для нее час: «Если, как я полагаю, Вы, г-н Президент, убеждены, что поражение нацистской и фашистской тирании в высшей степени важно для народа Соединенных Штатов и Западного полушария, то Вы расцените это письмо не как призыв о помощи, а как сообщение о минимальных мерах, которые необходимо принять для достижения общей цели».
Письмо Черчилля произвело на Рузвельта огромное впечатление. Сидя в одиночестве в своем кресле на верхней палубе, он вновь и вновь перечитывал это письмо. Вновь и вновь обдумывал стоящую перед ним проблему.
Франклин Рузвельт часто обдумывал свои действия в одиночестве. По словам видного американского государственного деятеля, политолога и историка Генри Киссинджера, одиночество президента было связано с полиомиелитом, которым Рузвельт заболел в 1921 г. Многократный президент Америки, фактически, был калекой, не имевшим возможности самостоятельно передвигаться. Но, благодаря исключительной силе воли, Рузвельт сумел преодолеть немощь и стал президентом, превратившим свою страну в лидера мирового сообщества.
Рузвельт прекрасно сознавал всю тяжесть ответственности, лежащей на его плечах. Его кажущееся равнодушие к войне в Европе было просто маской, удобной в существующей сложной ситуации. В эти дни у президента не было уже никаких сомнений, что нацистская Германия представляет реальную угрозу не только для Англии, не только для всей Европы, но и для мира в целом. И в то же время, Рузвельт понимал, как трудно убедить в этом американский народ, как трудно заставить американский народ осознать эту, нависшую над миром, угрозу.
О способности Рузвельта решать сложные проблемы пишет Генри Киссинджер: «Методы Рузвельта были сложными и изощренными: возвышенная постановка целей, хитроумная тактика, конкретное определение задач и не слишком откровенное освещение подоплеки отдельных событий. Многие из действий Рузвельта были на грани конституционности. Ни один из президентов того времени не смог бы, пользуясь методами Рузвельта, надеяться на то, что останется у власти…»
Результатом одиноких размышлений президента на верхней палубе военного корабля «Тускалуса» была абсолютно новая идея, которой Рузвельт дал название ленд-лиз.
Идея ленд-лиза заключалась в создании особой системы, позволяющей Соединенным Штатам, не вступая в войну, оказывать помощь странам, противостоящим агрессору. Юридическим инструментом, обеспечивающим эту систему, стал «Закон о займе и аренде», который давал президенту США широкие полномочия по собственному усмотрению отдавать взаймы, в аренду, продавать или поставлять на основе бартерных сделок, заключенных на любых приемлемых для него условиях, любые изделия оборонного назначения правительству любой страны, «оборону которой президент полагает жизненно важной для защиты Соединенных Штатов».