Выбрать главу

«Неловкое» положение Криппса, скорее всего, объяснялось тем, что в эти дни в Москве шли переговоры о подписании Пакта о нейтралитете с Японией, и официальные встречи с послом Великобритании были явно нежелательны.

«Предупреждения» были не нужны!

Но даже если бы телеграмма Черчилля попала к Сталину вовремя, в начале апреля 1941 г., она не могла бы произвести на вождя никакого впечатления. Кому, как не Сталину, были известны «планы и цели» Гитлера, кто, как не Сталин, видел опасность приближающейся войны, и у кого в эти дни были самые эффективные источники информации!

Правда, в отличие от «Энигмы» Черчилля, источниками информации Сталина служили люди, но зато какие люди! Харнак, Шульце-Бойзен, Кукхоф, Штебе, Радо, Зорге… Каждый из них готов был пожертвовать жизнью во имя победы над Гитлером! Нет, Сталину в конце апреля 1941 г., за два месяца до «внезапного» нападения, не нужны были никакие «предупреждения»!

Примечательный разговор по этому поводу состоялся между Черчиллем и «Дядюшкой Джо» во время визита британского премьер-министра в Москву в августе 1942 г. Черчилль настолько был горд своей телеграммой, предупредившей, как он считал, будущего союзника об опасности нападения Германии, что он даже упомянул об этой телеграмме в одной из своих речей в парламенте, а отправляясь в Москву, не забыл положить копию этой телеграммы в карман пиджака.

Сталин же вообще не придавал этой телеграмме никакого значения, и, когда ему доложили о выступлении Черчилля в парламенте, он не знал, или сделал вид, что не знал, о чем речь. Вспоминает Черчилль:

«Во время одной из моих последних бесед со Сталиным я сказал: „Лорд Бивербрук сообщил мне, что, во время его поездки в Москву в октябре 1941 г., Вы спросили его: «Что имел в виду Черчилль, когда заявил в парламенте, что он предупредил меня о готовящемся германском нападении ?“

«Да, я действительно заявил это, — сказал я,имея в виду телеграмму, которую я отправил Вам в апреле 1941 г.».

И я достал телеграмму, которую сэр Стаффорд Криппс доставил с опозданием. Когда телеграмма была прочтена и переведена Сталину, тот пожал плечами: «Я помню ее. Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого»».

На этот раз Сталин сказал Черчиллю правду, но, конечно, не всю правду. В апреле 1941 г., когда к нему поступило «Предупреждение Черчилля», он действительно знал, что война начнется и ему действительно не нужны были никакие предупреждения. Но неужели же в эти дни вождь надеялся, что ему удастся оттянуть нападение агрессора, уже изготовившегося к прыжку, до зимы?

До начала операции «Барбаросса» осталось 57 дней. 26 апреля 1941. Берлин

Военный атташе «ломится в открытую дверь»

Генерал-майор Василий Тупиков, советский военный атташе и, одновременно, легальный резидент военной разведки по кличке «Арнольд», прибыл в Берлин в середине декабря 1940 г. Именно Тупиков тогда же, в декабре 1940 г., за 174 дня до «внезапного» нападения, первым информировал Центр о подписанной Гитлером «Директиве № 21» и переслал в Москву полученное им анонимное письмо с положениями этой сверхсекретной директивы.

Уже на следующий день информация, переданная Тупиковым, была подтверждена агентурными донесениями Рихарда Зорге и Ильзе Штебе.

В последующие месяцы — январе, феврале, марте 1941 г. — военный атташе почти ежедневно направлял телеграммы и донесения, свидетельствующие о подготовке Германии к войне. И сегодня в Москву снова поступила «Записка» Туликова, касающаяся этого важнейшего вопроса и адресованная его непосредственному начальнику Голикову:

ЗАПИСКА СОВЕТСКОЮ ВОЕННОГО АТТАШЕ В ГЕРМАНИИ

25/26 апреля 1941

За 3,5 месяца моего пребывания здесь я послал Вам до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений различных областей, различной достоверности и различной ценности. Но все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом ?

Я привел количество посланных донесений. Вы не заподозрите, что я плодовитость на донесения отождествляю с чем-то положительным в работе. Но изучение всего, что за три с половиной месяца оказалось допустимым, привело меня к определенному выводу, который и докладываю Вам. Если окажется, что с изложением этих моих выводов я ломлюсь в открытую дверь — меня это никак не обескуражит. Если я в них ошибаюсь, и Вы меня поправите — я буду очень благодарен.

Генерал-майор Василий Тупиков, молодой талантливый генерал, выпускник Военной академии имени Фрунзе, на базе собранной им разведывательной информации анализирует сложившуюся опасную ситуацию. Тупиков сообщает о продолжающейся Войне нервов, о которой докладывал в Центр в начале апреля 1941 г. Владимир Деканозов. По словам Туликова, сегодня, в конце апреля 1941 г., разнузданная пропаганда войны достигла настоящего апогея. Как опасные «признаки» приближающегося нападения Германии Тупиков отмечает продолжающееся массированное сосредоточение германских войск на Востоке. По сути, как справедливо указывает военный атташе, огромную, еще небывалую в мире, 9-миллионную армию, которую держит под ружьем и кормит Германия, нигде, кроме русского театра войны, просто невозможно применить.

Вывод Туликова однозначен: «В германских планах сейчас ведущейся войны, СССР фигурирует как очередной противник. Сроки начала столкновения — возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года…»

«Записка» Туликова поражает своей глубиной и точностью оценок. Сведения, приведенные в «Записке», лягут в основу «спецсообщения № 660477-сс», которое представит Голиков 5 мая 1941 г.

И все же, есть что-то странное в этой «Записке».

Весь тон ее свидетельствует о том, что Василий Тупиков знает — Москва не заинтересована в получении дополнительной информации о приближающемся нападении Германии!!!

Генерал даже «извиняется» за большое количество телеграмм и донесений, которые он переслал в Москву в течение последних месяцев. Он также выражает надежду на то, что если он «ошибается», то его только поправят, и что за всю проделанную им огромную работу он не понесет более страшного наказания.

Но, несмотря на опасения за свою судьбу, совершенно оправданную по тем временам, Тупиков все-таки не может не сообщить в Москву свой вывод. Военный атташе генерал-майор Василий Тупиков остается верным своему гражданскому долгу!

После «внезапного» нападения вместе с сотрудниками полпредства Василий Тупиков вернется на Родину, будет назначен начальником штаба Юго-Западного фронта и погибнет в бою при выходе из окружения, в роще Шумейково под Киевом.

До начала операции «Барбаросса» осталось 54 дня. 28 апреля 1941. Берлин

«Соглашение о взаимодействии», или «Соглашение о соучастии в преступлениях»

Подготовка к операции «Барбаросса» входит в завершающую фазу. Заканчивается и формирование Эйнзатцгруппе СС. Как указывалось в «Инструкции об особых областях», выпущенной 13 марта 1941 г. гитлеровским Верховным главнокомандованием, специфика задач, поставленных перед Эйнзатцгруппе, вынуждает их к быстрому передвижению вслед за частями сухопутных войск, ведущих боевые действия, и к выполнению своих особых задачв оперативных зонах параллельно с войсками.

Впервые в истории боевые действия армий и запланированное заранее массовое убийство гражданского населения будут проходить одновременно! Цель этой новой, потрясающей воображение идеи — получение новых, более эффективных возможностей уничтожения миллионов людей!

Однако осуществление этой идеи создает целый ряд объективных трудностей, связанных, в первую очередь, с разделением ответственности между вермахтом и частями СС. Переговоры с вермахтом были поручены шефу гестапо группенфюреру СС Генриху Мюллеру, так как именно Мюллер должен будет осуществлять профессиональное руководство убийцами.