Конференция Франции, Италии и Бельгии — держав, подписавших Локарнский договор, — лишь констатировала в Лиге Наций, что Германия нарушила границы Рейнской зоны. Этим дело и ограничилось. В целом на Западе агрессивные действия Третьего рейха в Рейнской области были восприняты как намерение «создать барьер», который прикрыл бы парадную дверь Германии, давая ей возможность предпринимать вылазки на восток[99]. Глава французского МИДа Ж. Поль-Бон-кур с горечью сказал в те дни: «Жестокая действительность заключается в том, что, хотя Франция и была в состоянии защитить свои жизненные интересы, она проявила свою неспособность сделать это, и отныне ничто не воспрепятствует осуществлению плана Гитлера»[100].
Безнаказанный ввод германских войск в Рейнскую зону и пассивная реакция западных держав вызвали тревогу советского руководства — мир сделал очередной шаг к войне. Советский посол Суриц докладывал из Берлина: германская армия получила новый передовой стратегический плацдарм для развертывания вооруженных сил и создания угрозы соседним государствам[101]. Правительство СССР решило предпринять попытку активизировать создание системы коллективной безопасности. Используя факт ратификации советско-французского договора о взаимопомощи и приход к власти правительства Народного фронта (июнь 1936 г.) во главе с Блюмом, СССР предложил Франции усилить договор взаимными военными обязательствами. На этот раз оно не получило отклика.
Тем не менее советская сторона продолжала предпринимать шаги к тому, чтобы активизировать советско-французское военное сотрудничество. Решено было использовать визиты видных советских военачальников во Францию. В начале 1936 года Тухачевский совершил поездку в Англию в связи с похоронами короля Георга V. В Лондоне советский маршал получил приглашение начальника французского генштаба Гамеле на прибыть в Париж и провести неделю в качестве гостя. Программа его пребывания во Франции была чрезвычайно насыщена. Это и посещение военных объектов, и визиты к государственным деятелям, и продолжительные беседы с генералом Гамеле-ном по вопросам технического оснащения обеих союзных армий и их более тесного сотрудничества. Тухачевский не скрывал, что он встревожен германской угрозой и внимательно следит за совершенствованием вермахта[102]. Визит Тухачевского произвел во Франции самое благоприятное впечатление и подготовил почву для дальнейших контактов.
Затем Францию с 19 августа по 2 сентября посетил Якир[103]. Его сопровождали советские военный и военно-воздушный атташе во Франции, а также один из руководителей ВВС РККА комкор Хрипин. Советская делегация присутствовала на военных учениях в районах Меца, Нанси, Труа и Тура, а также на авиационных маневрах и учениях противовоздушной обороны в районе Бурже. Посещение линии Мажино и наблюдения за применением танков на маневрах разочаровали Якира. Теория военного искусства французского генштаба была консервативна и мало соответствовала духу времени.
Якир встречался и беседовал с генералами Гамеленом и Вейганом, а также с министром авиации Котом. В день отъезда, на завтраке, где присутствовали Кот и высшие чины генштаба, советский гость, поблагодарив французов за радушный прием, сказал: «При теперешнем положении в Европе сотрудничество наших двух армий без каких-либо агрессивных намерений против кого бы то ни было может явиться крайне важным фактором безопасности и мира»[104]. Визиты Тухачевского и Якира сыграли свою роль: в сентябре того же года наметились некоторые сдвиги в вопросе переговоров генеральных штабов. Французский генштаб был уполномочен провести подготовительные обсуждения. Глава правительства Народного фронта Блюм собирался лично проконтролировать переговоры, зная отрицательное отношение военного министра Даладье и его советников к контактам с Советским Союзом в военной сфере[105].
Поездки Тухачевского и Якира получили одобрение Сталина и Политбюро. В сентябре же СССР предложил Франции и Чехословакии начать переговоры на уровне представителей генеральных штабов[106].
Военные контакты продолжались: в Советский Союз прибыла французская военная делегация во главе с генералом В. Швейсгутом, заместителем начальника генштаба. Она вместе с делегациями Чехословакии и Англии присутствовала на маневрах Белорусского военного округа. Руководил маневрами командующий войсками округа И. П. Уборевич. Маневры, включавшие проведение воздушно-десантной операции, произвели большое впечатление на иностранных гостей. Однако по возвращении в Париж генерал Швейсгут представил доклад, разительно отличавшийся от доклада Луазо год назад. Он отражал не только впечатления о маневрах, но включал и содержание бесед с Ворошиловым и Тухачевским. Красную Армию французский генерал оценил как «кажущуюся сильной, но недостаточно подготовленную к войне с крупной европейской державой»[107].
104
Отчеты о пребывании военной миссии во главе с Яки-ром см.: Правда. 1936. 21 августа; Le Temps. 1936. С. 21, 26, 29.
105
Adamthwaite A. France and the Coming of the Second World War. 1936–1939. London, 1977. P.48.
107
Documents Diplomatiques Francais (далее — DDF). Paris, 1966. 2 ser. (1936–1939). T. 3. P. 513.