– Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин!
– Надеюсь, не разбудил?., (знакомый голос с явным грузинские акцентом)... Прослушали мы сегодня Гимн. Куце получается.
– Как понять, товарищ Сталин?
– Мало слов. Ничего не сказано о Красной армии. Надо добавить еще один куплет. Отразить роль нашей армии в героической [334] борьбе против захватчиков. Показать нашу мощь и веру в победу. Когда напишете, пришлите. А мы посмотрим, – сухо ответил Сталин и положил трубку.
До рассвета мы сочиняли и варьировали новый куплет гимна.
После короткого обсуждения нового варианта нового четверостишия Сталин обращается к членам Политбюро:
– Каких захватчиков? Подлых? Как вы думаете, товарищи?
– Правильно, товарищ Сталин! Подлых! – соглашается Берия.
– На том и остановимся! Товарищ Щербаков, пусть этот текст отпечатают сейчас на машинке. А вы пока посидите с нами, – обращается к нам Сталин.
Так появился куплет, в котором были строки:
Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметем!..
В дни работы над текстом гимна Михалкова разыскали на фронте и привезли к командующему генерал–лейтенанту Курочкину. Он говорит: «Срочно звоните Ворошилову. Вас разыскивают, где вы пропадаете?»
Дозваниваюсь до Ворошилова, слышу в трубке: «Товарищ Сталин просил у вас узнать, можно ли заменить знак препинания во второй строке второго куплета?» Получить согласие авторов текста на изменение одного знака препинания. Это говорит о многом. Естественно, я не возражал».
Воспоминания Михалкова дополняет Вячеслав Иванович Медведев – старейший концертмейстер вторых баянов Краснознаменного Ансамбля красноармейской песни и пляски СССР.
В августе 1943 года Ансамбль выступал в Кремле в честь первого салюта в Москве в связи с освобождением от фашистов Орла. Концерт по традиции открывался исполнением маршеобразного «Гимна партии большевиков» на музыку Александрова и стихи Лебедева–Кумача. Когда концерт закончился, Сталин передал пожелание, чтобы Ансамбль снова сыграл это произведение, но только помедленнее и на полтона ниже.
«И тут, – говорит В. И. Медведев, – на глазах у всех произошло чудо! Музыка преобразилась, зазвучала необычно торжественно [335] и распевно. Просто дрожь по телу от нее прошла. В зале все смолкли, понимая, что происходит что–то необыкновенное. «Вот теперь это Гимн Советского Союза, – удовлетворенно произнес Иосиф Виссарионович Сталин. – А слова к нему уже есть у товарищей Михалкова и Эль–Регистана».
Наступил день окончательного утверждения Гимна. В пустом зале Большого театра сидели оба автора текста. В правительственной ложе – члены правительства и Политбюро.
Сталин (обращаясь ко всем):«Мы приняли новый Гимн страны. Это большое событие... Александр Васильевич Александров создал в свое время музыку «Гимна партии большевиков», которая больше всего подошла для Гимна Советского Союза. (Обращается к Шостаковичу.)Ваша музыка звучит очень мелодично, но что поделать. Гимн Александрова более подходит по своему торжественному звучанию. Это – Гимн могучей страны, в нем отражена мощь государства и вера в нашу победу... Товарищ Щербаков! Нам, видимо, надо принять постановление Совнаркома? И назначить день первого исполнения Гимна. Мы можем успеть дать команду нашему радио исполнить Гимн в новогоднюю ночь?» (Сергей Михалков. Я был советским писателем. М., 1992. С. 35, 37–38, 40).
О создании Гимна оставил свои воспоминания и Г. Г. Эль–Регистан. Сообщая о личной встрече Сталина с авторами, он пишет: «Тов. Сталин дает текст. «Посмотрите, как получилось...» Он весь в его пометках. Поставлены единица, двойка, тройка. Варьируются слова «дружба», «счастье», «слава». Слова «священный оплот» заменены на «надежный оплот». Щербаков спрашивает о «мире». Не надо. Мы воевали. Действительно – хорошо. Везде теперь одинаково запомнят. «Нас от победы к победе ведет!» – хвастовство. Надо, говорит: «Пусть от победы к победе!..» Заметил – «Отчизну свою поведем». Это хорошо. В будущее. Идем печатать. Возвращаемся. Сразу же читает. Каждого спрашивает. Примем? Сталин внес поправку в четверостишие:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы.
Нам Ленин в грядущее путь озарил.
Нас вырастил Сталин – избранник народа,
На труд и на подвиги нас вдохновил. [336]
Во второй строке он вычеркнул слово «грядущее». Сталин нашел, что его могут не понять в деревне. В третьей строке он счел «избранник народа» слишком напыщенным и собственноручно написал «на верность народу».
Авторы попросили себе на память поправки, сделанные Сталиным от руки синими чернилами.
Эль–Регистан рассказывает, что на заключительном прослушивании Гимна в Большом театре присутствовали члены Политбюро ЦК партии, руководители советских учреждений, было много военных. Сталин пришел в маршальской форме. Он заметно поседел. Слушал очень внимательно, был оживлен, энергичен.
Новый Государственный гимн СССР был исполнен в новогоднюю ночь 1944 года. Позади были Сталинградская и Курская битвы, сражение за Днепр. Впереди – предстояло окончательное снятие блокады Ленинграда, освобождение Белоруссии, Советской Прибалтики, выход Советской Армии на государственную границу и начало полного изгнания врага за пределы СССР, разгром фашизма. Новый Государственный гимн, его призывные строки и исполненная величавости музыка звали советских людей и на фронте и в тылу к новому подвигу во имя любимой Родины, воспитывали народ в духе осознанного патриотического долга.
4 сентября 1943 года И. В. Сталин пригласил в Кремль иерархов Русской Православной церкви – патриаршего местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича) и митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского).
Сталин тепло поздоровался с митрополитами, сказал:
– Правительство Союза знает о патриотической работе в церквах с первого дня войны; правительство получило очень много писем с фронта и из тыла, одобряющих позицию, занятую Церковью по отношению к государству.
Затем Сталин попросил митрополитов высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но неразрешенных вопросах. Митрополит Сергий сказал:
– Самым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве Церкви. Я почти [337] 18 лет являюсь патриаршим местоблюстителем, а Синода в Советском Союзе нет с 1935 года. А потому я считаю желательным, чтобы правительство разрешило собрать Архиерейский собор, который и изберет патриарха, а также образует при главе Церкви Священный синод как совещательный орган в составе пяти–шести архиереев.
Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода, заявив, что избрание патриарха на Архиерейском соборе они считают вполне каноническим, так как фактически Церковь возглавляет бессменно в течение восемнадцати лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.
Одобрив предложение митрополита Сергия, Сталин спросил:
– Как будет называться патриарх? Когда может быть собран Архиерейский собор? Нужна ли какая–либо помощь со стороны правительства для успешного проведения Собора, имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги?
Сергий ответил:
– Эти вопросы предварительно мы между собой обсуждали и считали бы желательным и правильным, если бы правительство разрешило для патриарха принять титул «патриарха Московского и всея Руси»; патриарх Тихон, избранный в 1917 году при Временном правительстве, тоже назывался «патриархом Московским и всея России».
Сталин согласился, сказав, что это правильно. На второй вопрос митрополит Сергий ответил:
– Архиерейский собор можно будет собрать через месяц.
– А нельзя ли, – сказал Сталин, – проявить большевистские темпы?
И тут же отдал распоряжение привлечь авиацию для сбора всех епископов, чтобы открыть Собор через три–четыре дня. 8 сентября Собор был созван. Главой Русской Православной церкви – патриархом Московским и всея Руси – был избран митрополит Сергий (в миру Страгородский И. Н.).