Философ Федор Степун говорил об июльских днях 1917 года: «Особенно шумный успех имел Троцкий, умный, горячий и смелый оратор, с криво сидящим на нервных ноздрях пенсне и демонически-петушиной шевелюрой».
Но Троцкий блистал не только на митингах. У него был организаторский дар. Это проявилось еще в первую русскую революцию.
«В беспорядке революции, — вспоминал он, — сейчас же начинает формироваться новый порядок, люди и идеи естественно распределяются по новым осям. Сплошным безумием революция кажется тем, кого она отмечает и отвергает. Для нас революция была родной стихией».
В октябре 1905 года председателем Петербургского совета рабочих депутатов избрали адвоката-меньшевика Петра Алексеевича Хрусталева (настоящее имя — Георгий Степанович Носарь, партийный псевдоним — Юрий Переяславский). Хрусталев-Носарь начал революционную деятельность, еще будучи студентом Петербургского университета вместе с эсером-боевиком Борисом Викторовичем Савинковым, потом примкнул к меньшевикам.
«Роль Хрусталева-Носаря, — вспоминал художник Юрий Павлович Анненков, — была в той революции значительной, и его прозвали даже «вторым премьером». Как известно, премьером (председателем Совета министров) тогда был граф С.Ю. Витте.
Мне запомнился посвященный им обоим шутливый куплет, бывший популярным среди петербургской публики:
У графа Витте нос был скомканный и в профиль был незаметен, как у гоголевского майора Ковалева».
Но очень быстро в Петербургском совете главной фигурой стал Лев Троцкий. Анатолий Луначарский, будущий нарком просвещения, вспоминал потом, как кто-то сказал в присутствии Ленина:
— Звезда Хрусталева закатывается, и сейчас сильный человек в Совете — Троцкий.
Ленин, который в работе Совета участия не принимал, как будто омрачился на мгновение, а потом сказал:
— Что ж, Троцкий заслужил это своей неустанной и яркой работой.
После ареста в ноябре Носаря-Хрусталева председателем Петросовета избрали Троцкого. Впрочем, скоро арестовали и самого Льва Давидовича. Ни допросы, ни камера его не испугали. На суде он вел себя очень смело.
«Популярность Троцкого среди петербургского пролетариата, — продолжает Луначарский, — ко времени ареста была очень велика… Я должен сказать, что Троцкий из всех социал-демократических вождей 1905–1906 годов, несомненно, показал себя, несмотря на свою молодость, наиболее подготовленным, меньше всего на нем было печати некоторой эмигрантской узости, которая, как я уже сказал, мешала в то время даже Ленину; он больше других чувствовал, что такое государственная борьба. И вышел он из революции с наибольшим приобретением в смысле популярности: ни Ленин, ни Мартов не выиграли, в сущности, ничего. Плеханов очень много проиграл… Троцкий же с тех пор стал в первый ряд».
Троцкий сидел в «Крестах», в Петропавловской крепости. Тюремный режим был либеральным. В камере он много писал, адвокаты выносили его рукописи на волю. В 1907 году его лишили всех гражданских прав и приговорили к вечному поселению в Сибири. По дороге Троцкий бежал. Четыре года прожил в Вене, где с октября 1908 года издавал газету «Правда». Выходила она, как правило, два раза в месяц, в Россию ее доставляли контрабандой. Во время Первой мировой в Париже выпускал газету «Наше слово». Осенью 1916 года по настоянию российского посольства французские власти выслали его в Испанию, в Мадриде его сразу арестовали и посадили в тюрьму, а затем выслали в Соединенные Штаты.
Некоторые авторы утверждают ныне, что Троцкий был агентом американцев, что революция творилась на американские деньги и что у него самого были в Соединенных Штатах немалые материальные интересы. Эта версия — для тех, кто вовсе ничего не знает. Троцкий не хотел ехать в США, его выслали за океан, потому что ни одна европейская страна в Первую мировую не соглашалась принять русского революционера. В Соединенных Штатах он пробыл совсем недолго, историкам известен буквально каждый его шаг. Надо еще заметить, что американское общество в ту пору весьма мало интересовалось российскими делами.