Затишье в Сталинграде продолжалось два дня. 10 октября Чуйкова предупредили о готовящемся наступлении немцев. Он приказал точечно контратаковать несколько отдельных немецких позиций, чтобы нарушить приготовления противника. Он получил подкрепления из фронтовых резервов: 4-й кавалерийский корпус, 7-й стрелковый корпус и 93, 96 и 97-ю стрелковые бригады, которые были развернуты в Дубровке.
Советская тактика ближнего боя начинала приносить свои плоды. Хоффман записал: «Русские так близко от нас, что наши самолеты не могут бомбить их. Мы готовимся к решающей атаке. Фюрер приказал взять Сталинград как можно скорее».
БОРЬБА ЗА ТРАКТОРНЫЙ ЗАВОД
10 октября фельдфебель Драгутин Подобник за героизм, проявленный в бою 30 сентября на заводе «Красный Октябрь», был награжден Железным крестом 1-й степени. В тот день он захватил советскую позицию, дав тем самым возможность немецкому 54-му полк)' занять часть завода и захватить три артиллерийских орудия, один пулемет «максим», два миномета и большое количество стрелкового оружия. Это награждение являлось не совсем обычным, ведь Подобник был хорватом, воевавшим в составе хорватского усиленного пехотного полка 100-й егерской дивизии 11-го армейского корпуса. Его полк состоял из хорватов и боснийских мусульман из Югославии. 24 сентября он получил свой первый Железный крест 2-й степени за отличие в бою за украинский колхоз «Пролетарская культура», длившемся всю ночь и отмеченном жестокими рукопашными схватками. Возможно, награду ему лично вручал хорватский национальный лидер доктор Анте Павелич — «пог-лавник» (глава государства) Хорватии, который тогда прилетел в расположение 6-й армии. Он был встречен генералом Паулюсом и почетным караулом, сформированным из военнослужащих наземных частей Люфтваффе. Позже Подобника объявили «пропавшим без вести и предположительно погибшим», из Сталинграда он так и не вернулся.
В тот день, когда Подобник получил свой вто-
В одном из западных пригородов Сталинграда бабушка готовит еду на остатках своей печи. Многие деревянные одноэтажные дома сгорели в результате налетов немецкой авиации летом 1942 г.
Хрупкие, опасные руины многоквартирного дома служат укрытием для советской штурмовой группы. Во время тяжелых боев дым от взрывов и пожаров, а также пыль из развалин снижали видимость до нескольких метров.
рой Железный крест, Хельмут Вельп, офицер, командовавший немецким саперным батальоном, записал свои воспоминания о сражении за тракторный завод:
«Наконец началось заметное движение. Какой-то солдат перепрыгнул через овраг. Это был немецкий солдат. Он бежал обратно. Может быть, он бежит, чтобы передать донесение? Но нет, за ним бежит еще один солдат, и еще один, и много других. Они все возвращались, и за ними бежали несколько саперов. Значит, немцы отступали. Через 2—3 минуты мы увидели первые русские каски. Русские собирались в кучу. Затем перегруппировывались и преследовали немецких саперов, разбегавшихся в разные стороны. Где были остальные солдаты пяти батальонов? Неужели это
Низкий силуэт 50-мм противотанковой пушки «Рак 38» делал ее трудной мишенью для советских танков, но одновременно вынуждал орудийный расчет копать для себя неглубокую траншею или укрываться за двойным противоосколочным щитом.
все, что осталось от этих частей? Русские тем временем приближались к нашей стартовой позиции. Мы открыли по ним такой же ураганный огонь, как и утром. Это остановило их. Боевые линии были укреплены, и все вернулось к исходному положению. Такому же, как до штурма, как вчера и неделю назад. Это было очень похоже на сон. Может быть, я проспал все сражение? Пять свежих батальонов пошли в атаку, совсем как дома во время учений на местности. И каков итог? Большинство атаковавших солдат погибло, некоторые были ранены, а все остальные обращены в бегство, полное бегство. Проклятый город! Мы сделали все, чтобы захватить его, но он оказался крепче гранита».
11 октября 3-я румынская армия передвинулась на позиции для прикрытия левого фланга 6-й армии у Сталинграда, заняв место немецкого 8-го корпуса, который мог теперь присоединиться к сражению в черте города. Соединения, истощенные боями в Сталинграде, в свою очередь перебрасывались на фланги.
Напряжение было огромным для обеих сторон. 12 октября патруль НКВД во время рейда в поисках дезертиров по прибрежным населенным пунктам вошел в деревню Тумак и стал свидетелем «позорнейшей сцены». Капитан, политрук, складской сержант, старший краснофлотец с Волжской флотилии и секретарь местного обкома компартии, как сообщалось в отчете, «допились до бессознательного состояния» и «вповалку спали на полу». Всю группу, еще не протрезвевшую, схватили и отправили в распоряжение генерал-майора Рогатина, командующего войсками НКВД в Сталинграде.
13 октября Сталин начал паниковать по поводу положения в Сталинграде. Он яростно накинулся на Еременко. Вместо того чтобы предоставить Чуйкову всю возможную помощь, Еременко удерживал войска на восточном берегу — те войска, которые Сталин приказал специально выделить для защиты Сталинграда. Он дал указание Еременко лично посетить штаб Чуйкова, чтобы «по поручению Ставки» узнать, что там происходит, и составить представление об «истинном положении дел».
Помня все трудности предыдущей зимы в России, Гитлер приказал всем своим вооруженным силам на Восточном фронте перейти к оборонительным позициям и сохранять их в течение всей зимы.
К северу и югу от Сталинграда Красная Армия начала собирать войска, готовясь к контрнаступлению, решив обратить против немцев суровый российский климат. Днем температура в Сталинграде колебалась от 20 до 35 градусов мороза, а ночью могла падать до 44. Степной ветер усугублял бедственное положение военнослужащих 6-й армии. Они сейчас сражались со старым союзником русских — генералом Зимой.
ГЛАВА 5
Тяжелые бои
В понедельник 14 октября в 8 утра прошел небольшой дождь. Немцы начали новое наступление в районе заводов на севере города. Так началась решающая неделя в битве за Сталинград. На электростанцию, продолжавшую функционировать и снабжать электричеством заводы в северной части города, обрушился мощный удар тяжелой артиллерии и авиации. Не помогли меры предосторожности: электростанция работала в ночное время, чтобы дым из труб не стал ориентиром для немецкой артиллерии и авиации.
К середине дня шум от артиллерийского огня и 2000 самолето-вылетов Люфтваффе был уже настолько сильным, что отдельные взрывы были неразличимы в общем реве. Из-за дыма и пыли видимость была всего несколько метров. Из своего укрытия на Мамаевом кургане, дающего хороший обзор, советский солдат Петр Дерябин наблюдал действия пикирующих бомбардировщиков Люфтваффе. «Штуки» по очереди отделялись от общего строя, и когда их бомбы разрывались посреди дыма и огня, он видел, как каменные обломки и детали машин подскакивали в воздух. Свидетелем той же картины был один из солдат немецкой 389-й пехотной дивизии. «Все небо было заполнено самолетами, каждое зенитное орудие стреляло, бомбы с ревом падали вниз, сбитые самолеты обрушивались на землю — такое потрясающее зрелище мы с восхищением и страхом наблюдали из своих окопов».
Паулюс, сосредоточив на четырехкилометровом участке фрон та две танковые дивизии, 14-ю и 24-ю, и три пехотные дивизии — 100-ю егерскую, 60-ю моторизованную и 389-ю, — нанес два параллельных удара по тракторному заводу и заводу «Баррикады».
Во время затишья между боями пехотное отделение обходит покореженные развалины захваченного завода. Незакрепленные металлические элементы конструкции затрудняли тактические перемещения внутри зданий, производя, кроме того, зловещий скрип и треск.