Но поспать мне удалось всего два с половиной часа – нашел посыльный, направивший меня к хмурому, изможденному комполка. Ему уже успели оборудовать добротную, просторную землянку, но, судя по красным глазам майора, спать он не ложился. Да уж и куда там…
При виде меня на губах Митрофана Григорьевича появилась отдаленная тень улыбки:
– Проходи, Роман, жду тебя давно. Чаю хочешь?
Чая я хочу, а то из пересохшего горла и слова вымолвить не получается, так что я лишь согласно кивнул.
Майор распорядился, зашустрил сержант связист, выполняющий роль денщика, и вскоре я, обжигаясь, принялся осторожно, маленькими глотками пить из алюминиевой кружки щедро заваренный мелколистовой грузинский чай.
– Рома, знаю, досталось вам круто. И Мороза жалко, боевитый был командир… Но сейчас самим бы уцелеть, тормозя фрицев. Как думаешь, остановим?!
Тон последнего вопроса перестал быть добродушным, теперь он стал требовательным, отрывистым, жестким.
Я неуверенно пожал плечами:
– Река преградит немцам путь, по крайней мере, бронетехнике. Она ведь вроде неширокая, но илистая, поэтому германские панцеры с ходу не перемахнут, да и брод будут искать какое-то время. Если только кто из местных не подскажет.
При последних словах губы майора вытянулись в тонкую жесткую линию, но комполка промолчал, продолжая меня слушать.
– Если сосредоточить зенитную артиллерию и наши противотанковые пушки в местах наиболее вероятных бродов, а из танкистов сформировать мобильную группу, способную оперативно подскочить к точке прорыва…
Грущенко отрицательно мотнул головой:
– Забудь про танки. Оба учебных батальона сейчас дополняют машинами, но они уже получили свои участки обороны. На нашем «тридцатьчетверок» не будет.
– А зенитки?
Комполка неопределенно пожал плечами:
– Я попробую договориться хотя бы о паре батарей, но если одну разместят, то уже хорошо будет. Зенитчики только в тысяча семьдесят седьмом полку потеряли вчера целый дивизион, да и соседям из тысяча семьдесят восьмого пришлось несладко…
– Тогда мне нечего ответить, товарищ майор. Я атак таким массовым количеством вражеской бронетехники в жизни не видел, хотя повидал всякое. Когда немцы Парпачские позиции прорывали, там тоже жарко было. Но они вначале пехоту вперед пустили при поддержке штурмовых орудий и отдельной роты французских трофейных танков, а тут только на нашем участке как минимум танковый батальон дрался. В дивизии их всего три будет, но если немцы найдут место удобной переправы и бросят в бой оставшиеся машины, они нас просто раздавят. Буквально. Без сильного огня артиллерии не удержимся точно, да и про мобильную танковую группу, которую можно оперативно перебросить к точке прорыва, я все-таки рекомендую поговорить. Такая «пожарная команда» будет очень кстати.
Майор согласно покивал головой, но в то же время как-то отстраненно, а после ткнул пальцем в расстеленную на грубо сбитом столе карту и начал нарезать мне боевые задачи:
– Никто не даст нам отсидеться за рекой. Получили приказ выдвигаться вперед. Вот смотри, высота девяносто семь и семь, она располагается в районе аэродрома Осоавиахима, высоту необходимо занять, пока там нет фрицев, и удержать. У тебя осталось человек тридцать? Наскребем еще шестьдесят, тебя поставим командиром сводной роты. Задача – держать оборону. Вопросы?
Я как-то глуповато ответил:
– А как же речка?!
Грущенко невесело усмехнулся:
– А это будет резервный рубеж обороны. Но ты сам должен понимать: займут немцы господствующие впереди нас высоты, разместят на них тяжелую артиллерию – и позиции полка, да и не только полка, сровняют с землей. Никакая речка не поможет.
Нервно сглотнув, я уточнил:
– А что насчет артиллерии?
– Из дивизии обещали прислать к утру с десяток расчетов ПТРД. Выделю тебе две штуки, так и быть.
У меня по спине аж мурашки побежали.
– Товарищ майор, я занимаю ротой участок, значительно превосходящий по протяженности уставной. По сути, рубеж обороны будет растянут в тонкую нить. Два расчета ПТР в этой ситуации – это капля в море.
Майор внимательно и жестко посмотрел мне в глаза:
– Тебе выделить единственную в полку батарею сорокапяток?!
– Учитывая, что бой будет за высоту, такое решение вполне логично.
Выждав короткую паузу, Митрофан Григорьевич жестко, категорично отрубил:
– Нет. Ты будешь держать северо-восточные скаты высоты, слева от тебя закрепится второй батальон. Вот им я и выделю батарею. Если что, сорокапятки отработают по целям в полосе ответственности твоей роты.