С получением упомянутой директивы командование двух фронтов в какой-то мере объединялось, речь шла о так называемом оперативном подчинении. Характерной была формулировка конца директивы, которая давала право считать, что оба командующих несут равную ответственность за оборону города. Тем не менее директива [84] имела положительный характер, так как усиливала возможности координации действий двух фронтов.
9 августа в подчинение фронту вошла Волжская военная флотилия под командованием контр-адмирала Д. Д. Рогачева. На нее возлагались задачи; огнем во взаимодействии с 57-й армией не допустить подхода противника к переднему краю внешнего обвода Сталинградской оборонительной полосы в районе Райгород; курсируя бронекатерами на участке от Райгорода до Капановки, воспретить просачивание мелких групп противника к Волге; тральщиками вылавливать мины на участке от Сталинграда до Астрахани.
Происходившие в эти дни бои дали прекрасный материал для оценки боеспособности частей и дивизий фронта. Выявились как наиболее боеспособные соединения; 126-я стрелковая дивизия, 204-я стрелковая дивизия, 133-я танковая бригада, 20-я истребительно-противотанковая бригада и многие другие.
Было обращено особое внимание на вопросы организации массированного огня, который организовывался на поле боя еще плохо. Пришлось вмешаться в это дело командованию и штабу фронта, чтобы добиться действительного массирования огня, четкой организации маневра и взаимодействия. По этому вопросу был издан специальный приказ, которым устанавливались также и боевые порядки при контрударах. В приказе, между прочим, указывалось, что перед контратакой, контрударом, как правило, полки гвардейских минометов дают залп по скоплениям и боевым порядкам противника; затем в развернутом строю атакуют танки; непосредственно за ними, а также на флангах следует противотанковая артиллерия. Тем временем артиллерия дивизий и Резерва Главного командования должна была подавлять противотанковую оборону противника и действовать против его боевых порядков. Танки, выдвинувшись на 1-2 километра, огнем с места (с коротких остановок) и с ходу, а также небольшим маневром дезорганизовывали противника. Истребительно-противотанковая артиллерия в боевых порядках пехоты и с флангов должна была истреблять танки противника. Пехота, быстро выдвигаясь за танками, обгоняла их и закрепляла захваченную территорию. Гвардейские минометные части, зарядив установки, снова становились на огневые позиции и давали [85] залп за залпом, создавая тем самым возможность продвижения танкам, а за ними артиллерии, пехоте и т. д. При подобной организации боя контратаки противника не страшны, ибо огневая система всегда готова к бою, в любое время организованна и управляема. Если же при этом после залпа гвардейских минометов противник будет деморализован и побежит, танки могут безостановочно преследовать и уничтожать его. Вслед за танками готовы к движению (преследованию) минометные и противотанковые полки, которые будут подавлять всякое сопротивление, оказываемое танкам. Тем временем пехота, частью посаженная на танки в виде десанта, стремительно и организованно наступает за танками совместно со своей артиллерией.
В этом приказе определялись основные принципы и порядок взаимодействия, которые в конкретной обстановке по необходимости, естественно, могли подвергаться тем или иным изменениям.
Такое построение боевого порядка, впервые примененное в мою бытность на Западном фронте, давало обычно хорошие результаты. Под Сталинградом такой боевой порядок тоже оправдал себя, особенно в боях 7-11 августа в районе разъезда «74 км» и станции Абганерово.
В этих ожесточеннейших боях мы стремились показать командному составу всех категорий значение нашей техники: артиллерии, гвардейских (PC) и пехотных минометов, автоматического оружия, сыгравших решающую роль в успехе контрудара. Командиры, полюбив эту технику, смелее стали привлекать ее для боя. Все это далось, однако, не сразу. В этих первых боях лишь наметилась тенденция к более смелому, полному использованию боевой техники. Поэтому в дальнейшем приходилось ни на иоту не ослаблять внимания к вопросам умелого применения техники в бою. В ряде случаев приходилось не останавливаться перед снятием с должности иных артиллерийских и неартиллерийских начальников, которые не понимали всей важности этого вопроса, упорствовали в своем консерватизме и тем самым мешали использованию в бою важнейших средств поражения противника.
Вопросы организации боя, применения в нем боевой техники, организации взаимодействия между родами [86] оружия, естественно, были в центре приказов по фронту и армиям, бесед с командным составом, учебы солдат и офицеров непосредственно на поле боя. В войсках систематически организовывались не только дневные, но и ночные действия, проводились крупные боевые атаки и контратаки. Это была кропотливая организаторская и воспитательная работа, непрерывно проводившаяся в ходе Сталинградского сражения.