— А винтовку мы помним, — говорили они.
Посовещавшись в райкоме, мы решили организовать военное обучение рабочих в цехах. Комнаты секретарей парторганизаций и красные уголки превратились в военные кабинеты. Здесь были и учебные гранаты РГД, и учебные винтовки, и плакаты для изучения материальной части оружия.
Учебного оружия на заводе было много, но всё же его стало не хватать, особенно гранат. Гранатой почему-то увлекались больше всего. Я видел в цехе блюминга, как группа рабочих во время небольшой вынужденной остановки прокатного стана отошла в угол и бригадир, вынув из кармана две учебные гранаты, стал объяснять рабочим, как ими пользоваться. А после смены все рабочие группами расходились по уголкам цеха и занимались изучением гранаты. Многие уносили гранаты домой, чтобы научить пользоваться ими всю свою семью.
На блокированном пути
Ф. И. Леонов
В середине августа немецкие войска вошли в излучину Дона у станицы Качалинской и начали артиллерийский обстрел железной дороги Сталинград — Поворино, основной магистрали, питавшей наши войска под Сталинградом. Тяжело пришлось железнодорожникам станций Качалино, Паньшино, Котлубань. Они уже испытали массированные налёты вражеской авиации. Теперь надо было восстанавливать разрушенные пути, подготавливать их для пропуска поездов под градом осколков рвущихся вокруг снарядов.
Сталинград имел ещё одну железную дорогу, связывающую его с тылом, дорогу, только что построенную сталинградцами, с паромной переправой через Волгу. Когда немцы вышли к Дону, все поезда с техникой, боеприпасами и людским пополнением для войск, сражающихся под Сталинградом, устремились к Волге по новой дороге. Паромная железнодорожная переправа перебрасывала через Волгу ежедневно сотни вагонов.
Но как быть с встречным грузопотоком? Сталинградский узел не мог больше впитывать в себя поезда. Он задыхался от излишка вагонов. Подъездные пути, ветки, тупики, вторые пути двухпутных перегонов — всё было забито порожняком. Узел потерял всякую маневренность. Станции не имели в резерве более одного свободного пути. Чтобы разгрузить сталинградский узел и спасти вагонный парк, надо было во что бы то ни стало продолжать движение по блокированной врагом дороге на Поворино. В светлое время суток на виду немецких войск, занимавших господствующие высоты на правом берегу Дона, об этом не могло быть и речи, но ночью смелая попытка сулила удачу.
Утром 20 августа станции участка Сталинград — Качалино получили приказ подготовиться к пропуску ночью пятнадцати порожняковых составов.
Исходным пунктом этого каравана поездов была станция Гумрак. Я работал тогда начальником этой станции. Часть поездов мы подготовили сами, часть приняли из Сталинграда и Воропоново. Все их надо было отправить точно с десятиминутными интервалами. Эта задача была выполнена, несмотря на бомбёжку станции вражеской авиацией. Паровозные и составительские бригады, стрелочники и осмотрщики вагонов не прекращали работы, когда вокруг рвались бомбы. Бомбёжка была не меткая, станция уцелела.
Поезда отправлялись в строгом соответствии с приказом. В час ночи был отправлен последний поезд, в три часа он проследовал Качалино, миновал опасное место. Противник ничего не заметил.
Успех этой операции по перегонке порожняка позволил командованию на следующую ночь поставить перед путейцами качалинской дистанции ещё более ответственную задачу. С севера по блокированной дороге к Сталинграду двинулись эшелоны с войсками и танками.
К началу темноты на нашей станции была закончена вся работа по приёму, пропуску эшелонов и выгрузке части их. На маневровые паровозы, на стрелочные посты, в ремонтные бригады были назначены самые надёжные люди. Руководители станции и партийной организации обходили рабочие места. Десятки зенитных батарей почти непрерывно вели огонь, отражая налёты вражеской авиации.
В девять часов вечера с самой дальней точки диспетчерского круга, со станции Качалино, донёсся голос оператора:
— Товарищ диспетчер! Первый прошёл в 20 часов 50 минут.