Утро 23 августа было душным и жарким. Накалённая за день земля и каменные здания не успевали охладиться за ночь. С самого раннего утра дворники обильно поливали асфальт и зелёные насаждения.
Ещё только засветлело небо, как прозвучала воздушная тревога. Сталинградцы уже привыкли к голосу председателя Горсовета Д. М. Пигалева, который объявлял воздушную тревогу.
С юга на север прошли три тройки фашистских бомбардировщиков. Зенитчики обстреляли их, заставив подняться на высоту 4–5 километров.
В 7 часов утра был дан отбой воздушной тревоги. Жители города, как всегда, спешили на работу, в магазины…
В 8 часов утра была объявлена вторая воздушная тревога, но и на этот раз в воздухе ничего опасного не было. Изредка в далекой синеве проносились «мессершмитты». Их гнали и преследовали на «лагах» и «мигах» наши лётчики. Порою из-под облаков, с невероятным шумом, появлялись скоростные машины. Гул моторов постепенно затихал, самолёты вновь уносились в высоту, для того чтобы снова вынырнуть в другом месте.
Вслед за отбоем второй тревоги была объявлена третья.
Со всех районов города в штаб МПВО поступали донесения о действиях авиации противника.
Городской комитет обороны был связан сотнями телефонных проводов со всеми районами, заводами. Здесь можно было полностью ощутить всю напряжённую и полную тревоги жизнь нашего города, растянувшегося на пятьдесят семь километров вдоль Волги.
Ко мне позвонил директор Сталинградского тракторного завода товарищ Задорожный:
— Скажите, — спросил он, — у вас есть какие-нибудь сведения, что немцы прорвали фронт и подходят к нашему заводу?
— Нет, неизвестно, — ответил я.
— Тогда учтите, — продолжал товарищ Задорожный, — что по донесениям, которыми я располагаю и которые сам проверил, немецкая мотопехота движется к заводу.
Я попросил Задорожного не отходить от телефона, а сам немедленно связался с Военным Советом Сталинградского фронта.
Член Военного Совета фронта Н. С. Хрущев уточнил обстановку. Немцы прорвали наш фронт и вышли своими авангардами в район посёлков Спартановка и Рынок, севернее Тракторного. Сейчас очень важно выиграть время для перегруппировки войск и подхода подкреплений, которые двигаются к городу по приказу товарища Сталина. Военный Совет фронта требует, чтобы были приведены в боевую готовность все имеющиеся на Тракторном заводе танки. Истребительные батальоны и части народного ополчения должны быть подняты по боевой тревоге.
— Поднимите в городе всё, что можете, — сказал товарищ Хрущев.
Городской комитет обороны тут же постановил направить на фронт к Тракторному части народного ополчения и истребительные батальоны заводов СТЗ, «Красный Октябрь», «Баррикады», Дзержинского, Ворошиловского, Ерманского и частично Кировского районов. В первую очередь решено было направить на фронт все готовые на Тракторном танки, а также тысячу двести бойцов, вооружив их танковыми пулемётами.
Цех стал как передовая линия фронта.
Уполномоченные обкома ВКП(б) и Горкома партии, Городского комитета обороны, ответственные работники областного и городского Исполкомов были посланы во все районы города и на заводы для укрепления обороны и формирования боевых рабочих отрядов.
На танкодроме СТЗ уже вступил в бой учебно-танковый батальон. Начальник штаба батальона капитан Железнов сообщил, что со стороны Орловки появились четырнадцать танков немцев, за которыми на автомашинах следует мотопехота. Зенитчики, отбившие яростные атаки вражеской авиации, стали бить прямой наводкой по немецким танкам.
В 15 часов 20 минут в городе была объявлена последняя воздушная тревога, отбой которой наступил только после разгрома немцев под Сталинградом. Мы увидели над городом сотни фашистских самолётов. Они предприняли адскую бомбёжку центральных сталинградских районов. Всю вторую половину дня на Сталинград друг за другом волнами шли эскадры фашистских бомбардировщиков. Они сбрасывали на город тяжёлые фугасные бомбы огромной взрывной силы. В бомбардировке города участвовало по меньшей мере до шестисот самолётов, каждый из которых сделал по два-три вылета.
После первого налёта был выведен из строя водопровод. В центре города забушевал пожар, ветер перебрасывал пламя от одного здания к другому. Немцы потеряли в этот день десятки бомбардировщиков, сбитых частями МПВО и истребительной авиацией. Но это не остановило их; они продолжали бомбёжку.