Рост боеспособности Красной Армии был замечен, конечно, и противником.
В книге В. Адама есть глава "Противник стал сильнее", где автор приводит следующие слова Паулюса: "Сопротивляемость красноармейцев за последние недели достигла такой силы, какой мы никогда не ожидали... Солдат Красной Армии с каждым днем все чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки". Потом он сказал, что, как только немецкие пехотинцы выходят из укрытий, их встречает уничтожающий огонь. "Стоит нам достигнуть в каком-нибудь месте успеха, как русские тотчас же наносят ответный удар, который часто нас отбрасывает на исходную позицию.
Задумавшись на минуту, Паулюс продолжал:
- Командование противника также действует более целеустремленно. У нас создалось такое впечатление, что советское командование намерено любой ценой удержать свои позиции на западном берегу Волги"{265}.
Защитники Сталинграда в ходе битвы закаляли свою волю и накапливали боевой опыт. Ярким примером этого являлись войска 62-й и 64-й армий, которые решали наиболее трудную задачу, сражаясь непосредственно за город. Военный совет Сталинградского фронта 31 декабря 1942 г. доносил в Ставку Верховного Главнокомандования о том, что 62-я и 64-я армии за стойкость в обороне Сталинграда заслуживают награждения орденом Ленина и преобразования в гвардейские, а командующие генерал-лейтенанты В. И. Чуйков и М. С. Шумилов-присвоения им высокого звания Героя Советскою Союза.
Огромное упорство, героизм и растущее мастерство проявляли и все другие участники борьбы. Такой итог оборонительного периода битвы за Сталинград являлся прочной основой для успешного развития последующих событий.
Глава пятая. Битва на Волге и оборона Кавказа
В то время как в междуречье Волги и Дона развертывалась Сталинградская битва, противник стремился к достижению и главной цели своего наступления на южном крыле советско-германского фронта - захвату Кавказа.
Отступление советских войск на юго-западном направлении летом 1942 г. было воспринято главным командованием вермахта как подтверждение правильности его оценки военного потенциала Советского Союза. "Гитлер опасался, что, бросив свои основные силы на Сталинград, он нанесет удар по пустому месту и будет терять зря драгоценное летнее время. Он считал, что для выполнения этой задачи хватит и гораздо меньших сил, чем предусматривалось планом, и что можно параллельно с достижением первой цели достигнуть и второй, более важной для него цели, т. е. овладеть нефтяными районами Кавказа"{1}. Немецко-фашистская группа армий "А", предназначенная для захвата Кавказа, по замыслу гитлеровцев, должна была окружить и уничтожить советские войска между нижним течением Дона и Кубанью. После этого противник предполагал осуществить захват Новороссийска и Туапсе с последующим развитием наступления вдоль Черноморского побережья на юго-восток, в район Батуми. В планы врага входило также наступление в направлении на Грозный, Махачкалу, Баку и через перевалы Главного Кавказского хребта вдоль Военно-Осетинской дороги на Кутаиси. Противник хотел, следовательно, овладеть Северным Кавказом, а затем захватить Закавказье ударами в обход Главного Кавказского хребта с запада и востока и наступлением с севера через перевалы.
Оборона Кавказа находилась в тесной взаимосвязи с другими событиями на советско-германском фронте и прежде всего с вооруженной борьбой под Сталинградом. Последняя оказывала "исключительное влияние на ход борьбы на Кавказе. В свою очередь, проходившие здесь сражения влияли на обстановку в Сталинградской битве"{2}.
Несомненная общность двух битв, развернувшихся почти одновременно (17 и 25 июля), существовала с самого начала. Защитники Сталинграда и Кавказа, отстаивая жизненно важные районы страны, срывали стратегический план врага, сформулированный в директиве ОКВ No 45 от 23 июля 1942 г. На рубеже Нижнего Дона войска, оборонявшие подступы к Кавказу, на правом крыле были смежными с войсками левого крыла Сталинградского фронта.
В дальнейшем армии, сражавшиеся за Сталинград и Кавказ, на ряд месяцев оказались отделенными друг от друга, но борьба в стратегическом отношении продолжала сохранять внутреннее единство и взаимозависимость, как это отмечено выше.