Своя ноша для каждого казалась тяжелее других. Но непосильной она была у всех.
Добрались за разговорами до совхоза. Медсанвзвод располагался во дворе, огороженном глухим забором. В саду на брезенте и на траве у деревьев лежали раненые. Некоторых грузили в санитарную машину, а более легких в транспортную для эвакуации.
Получил все мне нужное у Шепшелева. На этот раз он не скупился, хотя ворчал, что средств у него мало осталось. Командир медсанвзвода военврач 3-го ранга Гасан-Заде, врачи Ложкина, Вайнштейн, фельдшера, медсестры были заняты ранеными, готовили их к эвакуации. Все были озабочены, уставшие, в загрязненных халатах со следами крови, йода, риванола.
Ко мне подошла Майя Вайнштейн.
— Рада вас видеть в здравии. Как вы? Спокойно ли в Зетах?
— Какое там спокойно.
— В каком мы аду!..
— Я был у разъезда 74-й километр с группой ремонтников. Там было хуже ада. И Зеты бомбили, есть убитые и раненые. Еду туда.
Передо мною стояла щупленькая девушка-женщина в непомерно длинном халате, в пятнах йода и крови, поверх гимнастерки с подвернутыми до локтей рукавами, с расстегнутым воротником, обшитым изнутри белым уже не свежим подворотничком, в солдатских хлопчатобумажных брюках, заправленных в кирзовые сапоги. Стоял зной. Было жарко и душно. Помнил ее другой.
— Где ваши волосы? — растерянно спросил я. Вот оно что. Этих пышных черных волос, собранных в клубок сзади, на которых так щеголевато сидела пилотка, уже нет.
— Отрезала, мешали, ухаживать за ними стало невозможно. А что, очень плохо выгляжу? — спохватилась она, а потом добавила: — Будет целой голова — до свадьбы отрастут.
Озабоченно спросила:
— Выберемся ли мы из этого кошмара? Опять же будет наступать…
— Должны выбраться! Говорят, что подходят большие силы наших. Но бои будут жестокие. Мне бежать надо. До встречи, Майя! Можно вас так?
— Конечно, чего же?
Я на несколько шагов отошел, быстро вернулся и сказал ей:
— Не уходите, я вам что-то оставлю на память, — и убежал к машине. Достал вещмешок, развязал, вытащил футлярчик и прибежал к ней.
— Это вам.
— Что это?
Я раскрыл.
— Должен подойти для чистки ногтей.
— Прелесть какая! Это же маникюрный набор. Какой роскошный! Где раздобыли?
— Ограбил арийскую принцессу. Понял, что вам больше подойдет.
— Спасибо, шутник!
— Выберетесь из кошмара и доживете до свадьбы, обязательно доживете и все у вас будет хорошо, — крикнул я, уже удаляясь.
Она все стояла, прижимая обеими руками футлярчик к груди, и смотрела вслед. Взмахнул я рукой уже издали и потерял ее из виду. И подумалось — может быть, впервые за всю эту кошмарную неделю, — что и мне тоже следовало бы выбраться из этого кошмара, если выберется Майя. Хотя зачем я ей?
Из совхоза им. Юркина выехали в направлении Зеты. На выезде встретил санитарную машину с красным крестом и возле нее военфельдшера мотострелкового пулеметного батальона Модзелевского. Он также возвращался с медсанвзвода, куда привозил раненых из батальона. Водитель его монтировал колесо машины. Леня выглядел богатырем: высокого роста, широкий в плечах, стройный. Всегда с улыбкой — добродушный здоровяк. Осталось от прежних встреч с ним приятное впечатление. Казалось, он всегда рад встрече. Узнав, что еду в Зеты, сказал, что непременно нужно заехать по дороге к нему. Батальон его находится в нескольких километрах отсюда. Не слушая возражений, усадил меня в кабину полуторки, сам втиснулся рядом, крикнул своему водителю следовать за нами и повез меня к себе. Их батальонный медицинский пункт был свернут. Все было готово к маршу.
Радушно встретила меня врач пулеметного батальона Панченко — слегка располневшая плотная женщина, среднего роста, лет тридцати. Организовали ужин в подошедшей их санитарной машине. Выпили немного спирта за встречу. Накормили горячей кашей, попили чаю с сухарями. И у них сухари. Хлеб за последние недели не видел. Поделились впечатлениями о проходивших боях. По имеющимся неполным данным, у них осталось едва ли четверть людей и техники. Большинство автоматчиков, располагавшихся во время боев на броне, погибли. Много погибло и в следовавших за танками в автомашинах во время атак и преследования противника.
Погоревали о потерях, тепло попрощались, пожелали боевых успехов и встречи на следующих этапах. Успел заметить по взглядам, прикосновениям, что между Модзелевским и Панченко установились не только коллегиальные отношения. В душе пожелал им счастья. Поздно вечером прибыл в Зеты.