Но 13 сентября новые бомбежки вывели из строя почти все, что с неимоверным трудом удалось восстановить, пустить, наладить. В этот день к нам на КП в последний раз доставили малоформатные листки городского издания "Сталинградской правды". Остановились мельница, хлебозавод, вновь перестали действовать отремонтированные участки водопровода.
И хотя оперативные группы Тракторозаводского, Баррикадного, Краснооктябрьского райкомов партии не прекращали попыток возобновить в отдельных цехах ремонт боевой техники, городские ресурсы и возможности в полосе нашей армии, по существу, уже иссякали. (На самой южной окраине, в Кировском районе, отрезанном от нас и обороняемом 64-й армией, положение было иным: там действовала Стал ГРЭС, продолжали работать небольшие заводы.) Почти все оставшиеся в городе жители либо давно уже сражались в рядах рабочих отрядов, приданных армии, либо входили во вспомогательные военизированные формирования.
В таких условиях наши гражданские товарищи - руководящие работники области и города - могли больше помочь дальнейшей борьбе за Сталинград, находясь за Волгой и мобилизуя ресурсы левобережных районов области. Тем более что первый секретарь Сталинградского обкома и горкома партии А. С. Чуянов стал также и членом Военного совета фронта.
Ночь начиналась тревожно. Потом, в другие напряженные сталинградские ночи, Чуйков, Гуров и я уславливались между собой, кто когда отдыхает, чтобы во всякую минуту по крайней мере один из троих бодрствовал ("чтоб не проснуться как-нибудь всем вместе под немецкими автоматами", как говорил Василий Иванович). Но сейчас об отдыхе не помышлял никто.
Отрываясь поочередно от телефонов, все мы часто выходили на поверхность - и на Пушкинскую, в к Царице, и не только потому, что в подземелье донимала духота. Увидеть мы, конечно, могли еще меньше, чем днем, - разве что зарево пожаров да вспышки ракет. Однако, когда прислушивались к звукам ночного боя (притих-то он притих, но не прекращался ни на этом, северном, берегу Царицы, совсем близко от нас, ни за нею, тоже невдалеке), удавалось лучше понять и представить происходящее вокруг, а кое-что угадать раньше, чем доложат.
Среди разрывов, выстрелов, очередей, доносящихся с разных сторон, отчетливо слышались частая перестрелка и хлопки гранат в направлении Дома специалистов. - это атаковала засевших там фашистов группа Вайнруба. Помощи (она могла быть оказана только за счет группы Зализюка) Вайнруб не просил значит, надеялся обойтись своими силами. Если бы он даже не полностью очистил поднимающееся над Волгой полуразрушенное здание, если бы, подавив часть бьющих оттуда неприятельских огневых средств, на какое-то время сковал, отвлек на себя остальные, на худой конец и это, вероятно, уже позволило бы принимать суда у пристани.
А танки Зализюка действовали на поперечных улицах между волжским берегом и районом вокзала. Майор Демченко посадил на них людей из комендатуры, знающих в центре каждый переулок, проезд, двор. Эта группа также должна была очистить несколько домов, в которых укрепились просочившиеся в глубину нашей обороны гитлеровцы. Но самое главное - не допускать, чтобы к этим домам пробирались подкрепления. Хватит ли на это нашего небольшого подвижного заслона?..
В боевых группах, расчищающих плацдарм для высадки новой дивизии, вместе с бойцами охраны, писарями, связистами сражались командиры из штаба артиллерии и штаба инженерных войск, из разных отделов штарма. Бойцами-автоматчиками стали на эту ночь мои верные помощники из оперативного отдела Калякин, Велькин, Кузнецов... С автоматом и гранатами пошел в бой и комендант штаба армии Гладышев.
А старший лейтенант Александр Семиков, один из самых разворотливых наших направленцев, еще с утра находился за Волгой. В его задачу входило встретить гвардейцев Родимцева на том берегу, сопровождать к месту посадки на суда, вывести на сталинградскую землю тех, кто будет переправляться первыми.
Связь со штабом фронта действовала бесперебойно. Оттуда подтверждали: дивизия к переправе готовятся, недостававшее оружие два из трех стрелковых полков уже получили...
Положение в центре города оставалось напряженным до предела. Однако каждые прошедшие без новых осложнений полчаса укрепляли уверенность: продержимся, принять подкрепление сможем!
Все мы были возбуждены, нервы натянуты как струна, и в то же время испытывали потребность безотлагательно осмыслить уроки заканчивающихся суток, дать себе отчет в том, чему учит, чего требует от нас трудный опыт первого дня уличных боев.
День был критическим. Но как ни тяжело пришлось защитникам Сталинграда, поражение, неудачу, по существу, потерпел противник: навалившись своими ударными группировками на нашу ослабленную, обескровленную армию, он не смог сбросить ее в Волгу, хотя, судя по всему, не сомневался, что сегодня это ему удастся наверняка.
- Гитлеровцы не выдерживают ближнего боя, даже имея большой численный перевес. Это факт, в этом я убедился еще на Аксае, - говорит, ероша свою густую шевелюру, Василий Иванович Чуйков. - А бой в городе может быть только ближним боем. И надо, чтобы наши бойцы...
- ...шли на сближение с врагом еще решительнее, еще смелее! подхватывает Кузьма Акимович Гуров. - Коммунисты, комсомольцы, уверен, покажут в этом пример!
Оказывается, мы все трое думаем об одном и том же. Понимая друг друга с полуслова, начинаем сообща формулировать - пока, разумеется, в самой общей форме - кое-какие выводы о тактике боевых действий в сложившихся условиях.
Первое - максимальное сближение с противником! Выбирать и занимать такие оборонительные позиции, чтобы они находились от вражеских на расстоянии броска гранаты. Если понадобится прокладывать проходы в развалинах, рыть окопы и ходы сообщения зигзагом, не жалеть на это труда. Там, где удастся закрепиться у фашистов под носом, безусловно, сократятся потери от атак вражеской авиации. Не так уж точно она бомбит, и немцы не смогут без оглядки бросать ее на наш передний край, когда он окажется буквально рядом с их собственным. А авиация у фашистов - главный козырь, без авиационной подготовки их пехота наступать не привыкла...
Затем - особое внимание уделять использованию мелких подразделений! Даже один этот день дал множество подтверждений того, как возрастают в городском бою по сравнению с обычными, полевыми условиями возможности небольшой группы бойцов, если она подготовлена, в том числе и морально, к активным самостоятельным действиям и возглавляется толковым, решительным командиром или бывалым солдатом. И, очевидно, подбор таких групп, постановка им конкретных задач, руководство ими должны стать важным элементом боевого управления...
Говорили еще о многом, видя перед собою завтрашний день и какие-то последующие - наше ближайшее будущее. Что эта тактика надолго, что воевать на сталинградских улицах предстоит не месяц и не два, тогда еще не думалось.
Было уже за полночь, когда из штаба фронта наконец передали: корабли Волжской флотилии с передовым отрядом переправляемой дивизии выходят из Красной Слободы.
Сталинград отстоим!
О том, как 13-я гвардейская стрелковая дивизия вступила в бои за Сталинград, и о дальнейших ее действиях написано, пожалуй, больше, чем о каком-либо другом соединении 62-й армии. И слава, возданная гвардейцам генерал-майора Родимцева, вполне заслужена ими.
Не переправься они в ту ночь - и могло оказаться, что переправляться уже некуда. Если нам удалось помешать противнику рассечь остатки нашей армии и утвердиться на Центральной набережной 14 сентября, то сдержать следующий вражеский натиск такой силы (и теперь - с исходных позиций, отстоявших местами на километр с небольшим от Волги) мы, не получив к утру подкрепления, вероятно, не смогли бы...
Подкрепление не опоздало, и это позволило удержать город. В течение одиннадцати суток - пока гитлеровское командование не изменило направления главного удара - дивизия Родимцева играла в обороне Сталинграда решающую роль.
Если я расскажу не обо всем, что сделала 13-я гвардейская, а только о самом важном, то лишь потому, что вряд ли есть надобность повторять уже не раз описанное.