А мы-то считали свой командный пункт у Банного оврага уже довольно прилично оборудованным... Давно ли обходились совсем примитивными землянками, размещали часть штаба на полузатопленных баржах! Тут же даже крохотной банькой обзавелись, где любители попариться отводили душу.
Рокоссовский и Телегин детально интересовались положением на различных участках армейской полосы, нашими нуждами, нашей оценкой противника. Все это подчинялось основной теме разговора с Чуйковым, Гуровым н мною предстоявшим решительным действиям по ликвидации окруженной неприятельской группировки. Наставало время для операции "Кольцо".
Первоначальные ее планы, естественно, претерпели изменения, поскольку менялись и обстановка, и состав привлекаемых сил. Неизменной оставалась общая идея - рассечь, расчленить окруженные фашистские войска, лишить их возможности внутреннего маневра и получения помощи по воздуху, что облегчило и ускорило бы все дальнейшее.
В операции должны были участвовать асе семь армий Донского фронта (включая три, переданные из Сталинградского). Главный рассекающий удар наносила с запада 65-я армия генерал-лейтенанта П. И. Батова при поддержке соседних 21-й и 24-й армий. Вспомогательные удары планировались и с южной стороны котла, где его охватывали 57-я и 64-я армии, и с севера - в полосе 66-й армии.
Наша задача на первом этапе операции состояла в том, чтобы, продвигаясь навстречу 66-й, соединиться с нею и отсечь таким образом гитлеровские войска в северо-восточной части котла, куда входила территория Тракторного завода и "Баррикад" с их рабочими поселками.
Когда обсуждали возможные варианты развития событий, у командования фронта возникал и такой вопрос: а что будет, если под натиском наших главных сил, атакующих с запада, вся масса окруженных немецких войск шарахнется на восток, к Волге? Сможет ли 62-я армия их удержать?
На это мы отвечали твердо: если уж Паулюс не сбросил нас в Волгу в сентябре или в октябре, то теперь ему не продвинуться на восток и на десять шагов. Помнится, Василий Иванович Чуйков привел бывшее тогда в ходу определение, что перед нами уже не армия на позициях в обычном смысле, а скорее огромный, надежно оцепленный лагерь пленных. Только пока еще вооруженных...
В этих словах не было бахвальства. Просто существовала общая уверенность, что гитлеровцам не вырваться из котла ни так ни этак. А насчет того, что враг еще способен на яростное сопротивление, мы не заблуждались.
Кстати, сложившаяся раньше оценка численности окруженных войск противника вызывала все большие сомнения. Об этом в штабе много спорили. Мнения, что гитлеровцев в котле может оказаться гораздо больше, придерживался начальник разведотдела полковник Герман.
К сожалению, доказательно подтвердить свою точку зрения он не мог.
Штаб Донского фронта исходил пока из того, что окруженная группировка насчитывала в начале января 75-90 тысяч солдат. Действительный ее состав, как потом выяснилось, превышал это число примерно втрое. Спасти армию Паулюса это не могло. Но чтобы довести дело до конца, понадобилось больше времени, больше усилий, чем тогда думалось.
* * *
Операция "Кольцо" была еще раз ненадолго отсрочена: перенесена с 6 на 10 января. Как дошло до нас - из-за задержки со средствами усиления для войск, наносивших главный удар.
В первых числах января отпустили на несколько дней стоявшие уже давно сильные морозы. Стало пасмурно, сыро, по утрам туманно. Дни эти, если просмотреть данные о наших потерях, могут показаться затишными и в боевом отношении: за иные сутки убитых бывало всего десять - пятнадцать человек.
Но борьба за отдельные здания, опорные пункты и другие выгодные позиции не прекращалась ни на час. О новых успехах своих штурмовых групп не раз докладывал командир 284-й стрелковой дивизии Батюк. Продвинулись его подразделения не намного, но ведь это на Мамаевом кургане! То, что противник лишился там нескольких наблюдательных пунктов с широким обзором, ощутила вся армия.
А севернее, на участке 45-й дивизии Соколова, перешло в наши руки массивное четырехэтажное здание главной конторы "Красного Октября" с примыкающими к нему строениями.
Бои за заводскую контору велись с конца декабря. Ни минометы, ни гранаты, ни бутылки с зажигательной смесью не помогли проложить путь внутрь здания, а подложить взрывчатку противник не давал. Нужны были два-три прямых попадания в стены тяжелыми снарядами и не слишком высоко от земли. А артиллерия за Волгой, и по законам рассеивания получалось, что для обеспечения этих попаданий с такого расстояния надо выпустить чуть ли не полторы сотни снарядов. Как ни укрывай своих людей, риск большой... А отвести их подальше означало потерять отвоеванные уже позиции.
Однако полковник Соколов верил, что можно свести риск к минимуму. Он советовался и со мною и с командармом, детально обсуждал задачу с командиром батареи, которому решил ее доверить. И тот обошелся семнадцатью выстрелами, положив два снаряда точно в цель. Этого хватило, чтобы штурмовые группы ворвались на первый этаж здания. С остальных этажей фашистов выбили уже довольно быстро.
Это произошло 8 января. В тот день советское командование, завершая подготовку к штурму котла с окруженными немецкими войсками и стремясь избежать напрасного кровопролития, направило Паулюсу ультиматум - прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать.
В документе, который подписал вместе с К. К. Рокоссовским находившийся на Донском фронте в качестве представителя Ставки генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов, сдавшимся офицерам и солдатам противника гарантировались жизнь и безопасность, нормальное питание (раненым и обмороженным - немедленная медицинская помощь), а после окончания войны возвращение на родину. Пленным сохранялись военная форма, знаки различия и ордена, личные вещи, а высшему командному составу, кроме того, и холодное оружие. Словом, было проявлено такое рыцарское благородство и предоставлялись такие льготы, на какие гитлеровцы, честно говоря, не имели никакого права рассчитывать.
Советские парламентеры - смелые офицеры-добровольцы - дважды, на севере и на юге фронта окружения, пытались передать это послание в руки представителен командования 6-й немецкой армии. В одном случае их обстреляли, не дав приблизиться к немецким позициям, в другом - встретили, разговаривали с ними, но принять пакет отказались.
Впрочем, содержание ультиматума дошло не только до командования окруженной группировки, но и до многих ее солдат - через листовки, сброшенные с самолетов, и радиопередачи. Отвергнув гуманное предложение, которое спасло бы жизнь многим тысячам его подчиненных, Фридрих Паулюс показал, что к принятию разумного самостоятельного решения он не готов и ослушаться своего фюрера еще не смеет.
И события пошли так, как они должны были после этого пойти. 10 января в 8.05 утра начальник связи доложил, что радистами принят условный сигнал "555" (он передавался по всем радиосетям Донского фронта). Одновременно аппараты полевого телеграфа отстукали пароль "Родина". Операция "Кольцо" началась.
Армии, переходившие в наступление, насчитывали 39 стрелковых дивизий и 10 стрелковых бригад, имели более шести с половиной тысяч орудий и минометов (без 50-миллиметровых), около 250 танков. С воздуха пехоту могли поддержать триста боевых самолетов.
В ударную группу нашей армии были включены дивизии Батюка, Гурьева, Соколова, Горишного и 92-я стрелковая бригада. Их поддерживали восемь артиллерийских полков и два гвардейских минометных. Переправленные по ледовой дороге из-за Волги истребительно-противотанковые артполки РГК заняли огневые позиции на территории "Красного Октября", на Черноморской и Стрелковой улицах.
Прибыл на правый берег также еще один дивизион "катюш", поставленных на легкие танки Т-60. За их переправу пришлось поволноваться: дорога была ненадежной, лед местами проламывался. Но саперы очень быстро перекрыли самый опасный участок 30-метровым мостом.
Мы готовились ввести в наступление и две остальные наши дивизии Родимцева и Людникова. Однако все соединения были малочисленными, армия в целом имела в боевом строю всего около шести тысяч человек. Это означало, что и теперь предстоит атаковать противника главным образом небольшими штурмовыми отрядами.