Пытаясь отвлечь внимание обывателей от приближающейся полной катастрофы, «команда» президента организует один политический аврал за другим. Дело далеко не ограничивается областью пропаганды. Напомним «особый порядок управления», введенный в марте 1993 г., но благополучно сорванный Съездом. В апреле президентский референдум еще более расколол общество. В мае — июне президент, будто бы уполномоченный избирателями, предпринял попытки отстранить Съезд от разработки и принятия новой конституции. Показательно, что состав, сценарий, регламент специально созданного в этих целях совещания был определен в указанном порядке. Зарубежные и местные «демократы» закрыли на это глаза, как и на оскорбление человеческого достоинства некоторых участников совещания, нанесенное им кремлевской охраной в первый же день его работы. Эта акция сделала совещавшихся еще более покладистыми. Чуть ли не на другой день после 25 апреля, когда большинство избирателей недвусмысленно высказались против досрочного переизбрания депутатов, президент объявил о намерении назначить такие выборы. Среди многих проектов государственного устройства РФ главным образом рекламируется сомнительная республика при огромных полномочиях президента-полумонарха и ручном парламенте. Действительно же разумные мысли, например, о ликвидации неразберихи в нынешней исполнительной власти приглушены. На самом деле, зачем нужен громадный аппарат президента в центре и на местах, дублирующий правительство и местные советы? Не превращен ли, в частности, премьер-министр в порученца при президенте? Не повторяется ли недавнее прошлое, когда генеральные (первые) секретари решали, а председатели советов были простыми исполнителями и мальчиками для битья? Нужен ли вообще президент нашей стране с ее непреодолимыми авторитарными традициями? Лишь примитивное мышление связывает сильную авторитетную власть исключительно с единодержавием, но не с демократией[363].
Правовой произвол в РФ и ряде других республик сопровождается попытками возродить культ первых лиц. Так, с именем одного только Ельцина пытаются связать близкое «процветание России». Фабрикуют ложную альтернативу: Ельцин или возвращение в «коммунистическое рабство». В тех же целях пущен в ход сочиненный еще при Сталине миф о «всенародно избранном президенте», в действительности за него неизменно голосует лишь меньшинство зарегистрированных избирателей. Фальшиво утверждение о «счастье народном» как единственной цели президента. Зачем же понадобилась ему первобытная борьба за личную власть, ее расширение и укрепление?
Перехватив чужой лозунг о «социально ориентированной экономике», на деле «государство Ельцина» сняло с себя обременительные заботы о народном здоровье, образовании, жилье. «Союз между исполнительной властью и российским предпринимательством» президент объявил «стратегической линией» своей политики. Из этой сакраментальной формулы странным образом исчезли не только парламент, но и сам народ[364]. Приобрели анекдотические формы мифы о постоянных покушениях на первое лицо. Сообщения о подготовке «физического устранения президента» всегда появлялись в нужный момент, например, перед референдумом. Чрезвычайные права получала многочисленная личная охрана президента. Как всякие временщики, президент и его группа спешат воспользоваться всеми благами, от кричащих роскошью квартир до барских усадеб в Подмосковье.
Возрождение культа прослеживается в подборе кадров по личной преданности чиновников первому лицу, в сосредоточении чрезвычайной власти. В некоторых бывших республиках СССР президенты брали на себя также функции главы правительства, министра обороны, главнокомандующего Вооруженными Силами. На пьедестал «непогрешимых» и «незаменимых» возводят весьма посредственных лиц с низкой профессиональной подготовкой, медленно думающих и не владеющих грамотной речью. Первые лица покрывают своих провалившихся сановников, когда их интеллектуальная или нравственная неполноценность становятся очевидными. Иногда это принимает скандальный характер, как в случаях с коррупцией в высших звеньях исполнительной власти РФ. Иногда, однако, из окружения президента раздаются необычные голоса. Так, С. Шахрай заявил об «отсутствии политической культуры» у Б. Ельцина. Руцким были раскрыты мотивы избрания кандидата в президенты: в Межрегиональной группе считали, что Ельцин, хотя и «малозначителен», но «удобен»[365]. В 1996 г. с угрозами разоблачений выступил бывший главный охранник президента и друг его дома А. Коржаков. В некоторых газетах промелькнуло утверждение: «ельцинизм есть фашизм», «либерал-фашизм»[366]. Едва ли правомерно вводить этот новый «изм». Достаточно ли крупно само явление? Нельзя также определить как «фашизм» любые авторитарные тенденции. Их опасность, к сожалению, не замечают ни многие депутаты, ни значительная часть населения. Так, в окружении президента, несомненно, вынашиваются планы применить любые средства в защиту своей власти, на словах — «в защиту реформы». Эта мысль четко прослеживается и в прессе. «Новое время» писало об «ультиматуме, который должно предъявить непослушному Съезду». Этот же журнал напечатал подстрекательный призыв Пайпса пойти на «неконституционные шаги» «во имя спасения демократии»[367].
363
Подробнее см.: главу «Проблемы демократии» в кн.: Politische Theorien von Antike bis zur Gegenwart. Bonn. 1991.