Но Поспелов — отнюдь не единственный пример типичного сталинистского идеолога, всегда готового следовать за генеральным секретарём и его партийной линией, оправдывая любые взгляды нынешнего партийного вождя, какими бы они ни были. Ту же роль, которую Поспелов выполнял в исторической науке, в философии играл М. Б. Митин, которого Сталин ещё в начале 1930-х годов, после дискуссий со школой Деборина, поставил начальником «философского фронта».
Черновик текста, написанного Поспеловым, затем был переработан Д. Т. Шепиловым (в ту пору секретарём ЦК), который, однако, позднее заявлял о своём несогласии с его содержанием, из-за чего он и примкнул к группе членов в Политбюро, задумавшей смещение Хрущёва.
По всей видимости, в этой форме текст и не предназначался к публикации — во всяком случае, неизвестно, планировалось ли вообще издание документа. Решение Хрущёва огласить его перед делегатами во время съезда, несмотря на явное противодействие, скорее всего было спонтанным, а не заранее намеченным. Это произошло безо всякого оповещения и без получения согласия руководителей множества коммунистических партий, принявших участие в съезде, — хотя и должно было быть очевидным, что такое заявление вызовет непредвиденные последствия не только в отношении СССР, но и для международного коммунистического движения в целом.
1.4. Попытка определения 1956 года
При рассмотрении фактов в глаза бросается невероятная трудность выяснения сущности, форм проявления и сфер распространения влияния сталинизма, а также объективных и субъективных условий и решающих факторов его становления, различных этапов его формирования и развития, его теоретических и идейных форм, не говоря уже о многочисленных случайных обстоятельствах, способствовавших его формированию.
Заметную попытку описать сущность сталинизма осуществил Вольфганг Харих ещё в 1956 году, после XX съезда КПСС, когда он выступил против официальной концепции КПСС, а также руководства СЕПГ, объявившей в специальном решении о том, что она разделяет советскую оценку событий. Харихом было дано следующее определение сталинизма:
«Сталинизм не является в первую очередь следствием культа личности и не объясняется отрицательными чертами характера Сталина. Скорее сталинизм вырос (в определённой мере с исторической необходимостью) из особых условий социалистического строительства в СССР и из международных соотношений сил в первой половине XX столетия. Критиковать сталинизм с марксистских позиций — значит понять и объяснить их исторически, в какой-то мере даже исторически оправдать (хотя и без приукрашивания) и вместе с тем доказать необходимость его уничтожения. Потому что в нынешних условиях, когда существует мощный социалистический лагерь в Восточной Европе и Азии, при нынешнем мировом соотношении сил под знаком второй индустриальной революции и развивающейся колониальной и национальной борьбы, он стал основным препятствием для международного социалистического движения»[9].
Если исключить из последнего предложения ошибочное утверждение, что сталинизм стал «основным препятствием» для социалистического движения (таковым был и остаётся в первую очередь международный империализм, в то время как сталинизм можно было бы рассматривать как существенное внутреннее препятствие), то текст Хариха заключает в себе все основные пункты для определения сталинизма с точки зрения марксизма. В этом он значительно превзошёл всё, что звучало в дискуссиях тех лет.
Если исходить из того, что сталинизм есть система искажений марксистской теории и практики, то вслед за тем необходимо подробно исследовать, в чём именно заключаются искажения и деформации марксистской теории и практики социалистического строительства. Поскольку согласно Спинозе «всякое определение есть отрицание», то необходимо найти как можно более точное разграничение между сталинизмом и явлениями, которые хотя и послужили ему основой и чью деформацию он собой представляет, но которым он не идентичен, хотя и находится в близкой связи с ними. Разумеется, найти такую грань трудно, однако необходимо, если мы не желаем впасть в грубое упрощение.
9
Wolfgang Harich: Zur gegenwärgigen Weltlage. Цит. по: Siegfried Prokop: Ich bin zu spät geboren. Auf den Spuren Wolfgang Harichs. Берлин, 1997, стр. 260.