Эта идея была выражена, как известно, Марксом ещё в 1850 году в том виде, что нужно сделать революцию как можно более непрерывной («перманентной»), до тех пор, пока власть не перейдёт в руки пролетариата. Эта идея в 1904 году была использована и Троцким и применена им к русской революции. Ленин также неоднократно использовал эту идею, сначала не детализируя, а позднее более конкретно разработав её для перехода буржуазно-демократической февральской революции в социалистическую Октябрьскую революцию в России.
Но вместо того, чтобы тщательно исследовать эту проблему, Сталин и здесь ограничивается лишь констатацией и, кроме того, не может удержаться от фальсификации концепции Троцкого о «перманентной революции», утверждая, что тот полностью игнорировал крестьянство и хотел начать революцию прямо с власти пролетариата, то есть просто перескочить буржуазно-демократическую революцию (необоснованное и к тому же совершенно нелогичное обвинение, которое, кстати, к сожалению, в течение некоторого времени довольно некритически использовалось Лениным, что позднее позволило Сталину цитировать его как главного свидетеля). Действительно важный вклад в марксизм, который Ленин внёс новой теорией империализма, был для Сталина настолько неважным, что он даже не упомянул его.
В своей лекции Сталин тогда ещё защищал тот взгляд, что пролетариат в одной отдельной стране хоть и может завоевать политическую власть и установить диктатуру пролетариата, но для построения социалистического общества необходимо содействие рабочего класса многих стран. Эта версия была и в первом издании опубликованных лекций. Но вскоре после того он изменил своё мнение и теперь стал утверждать, что ещё Ленин развил тезис о том, что не только победа социалистической революции возможна в одной отдельной стране, но и что пролетариат, обладающий властью в этой стране, один «может и должен полностью построить социалистическое общество». Это, однако, не соответствует фактам, о чём ниже нам ещё нужно будет поговорить. Таким образом, и эта часть о теории не даёт ничего в отношении содержания теории ленинизма. Мы сэкономим здесь место и не будем писать об остальных разделах, так как в них тоже лишь поверхностно затрагиваются весьма произвольно выбранные проблемы в творчестве Ленина, которые все вместе не составляют теорию ленинизма. А вместо этого Сталин в конце даёт своему представленному в начале определению ленинизма несколько странное дополнение:
«Соединение русского революционного размаха с американской деловитостью — в этом суть ленинизма в партийной и государственной работе»[214].
Вообще его высказывания создают впечатление недостаточной продуманности, они совершенно очевидно страдают отсутствием логической последовательности и аргументированного обоснования, они склонны к абсолютизации и кроме того показывают схематизм, характерный для его мышления.
Но тем временем Зиновьев также работал, чтобы представить свои претензии на ленинское наследство. Он написал объёмистую книгу под названием «Ленинизм», которая появилась в сентябре 1925 года. Пока Сталин в триумвирате вместе с Зиновьевым и Каменевым боролся за отстранение Троцкого от руководства, эта теоретическая и идеологическая конкуренция ещё происходила в относительно мирных формах. Но когда фракционный альянс между ними разрушился, поскольку Троцкий к тому времени был исключён, спор о ленинизме между ними принял более острые формы. В 1926 году Сталин опубликовал ещё одну работу под названием «К вопросам ленинизма», в которой он раскритиковал зиновьевское определение ленинизма. Возросший к тому времени вес Сталина в партии проявился ещё и в том, что он с этих пор стал всё чаще цитировать себя самого и сам подтверждать правильность своих взглядов. В данном случае это выглядит так:
«В брошюре „Об основах ленинизма“ дано известное определение ленинизма, получившее, видимо, права гражданства. Оно гласит: „Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции. Точнее: ленинизм есть теория и тактика пролетарской революции вообще, теория и тактика диктатуры пролетариата в особенности“. Правильно ли это определение? Я думаю, что правильно.
Оно правильно, во-первых, потому, что правильно указывает на исторические корни ленинизма, характеризуя его как марксизм эпохи империализма, в противовес некоторым критикам Ленина, неправильно думающим, что ленинизм возник после империалистической войны. Оно правильно, во-вторых, потому, что правильно отмечает международный характер ленинизма, в противовес социал-демократии, считающей ленинизм применимым лишь в национально-русской обстановке. Оно правильно, в-третьих, потому, что правильно отмечает органическую связь ленинизма с учением Маркса, характеризуя его как марксизм эпохи империализма, в противовес некоторым критикам ленинизма, считающим его не дальнейшим развитием марксизма, а лишь восстановлением марксизма и применением его к русской действительности. Всё это, как будто бы, не нуждается в особых комментариях»[215],