Во всяком случае, в развитии своих теоретических и идейно-политических взглядов Троцкий постепенно (особенно после краха II Интернационала) настолько приблизился к воззрениям Ленина, что после того как вспыхнула Февральская революция в 1917 году он, после своего возвращения в Россию, сразу и последовательно занял позицию, близкую к ленинской, и активно поддерживал политику Ленина. На VI съезде партии, состоявшемся в июле-августе 1917 года, он был вместе со своими сторонниками принят в РСДРП(б) и избран в Центральный Комитет, а затем вошёл и в состав Политбюро. В те дни Ленин заметил, что Троцкий, поняв необходимость последовательно отмежеваться от меньшевиков и невозможность объединения с ними, стал лучшим большевиком.
Хотя Троцкий и был «новичком» в сложившейся за многие годы команде сотрудников Ленина, а недоверие и подозрительность некоторых его прежних противников, конечно, ещё оставались, однако вскоре благодаря своим способностям и энергии Троцкий занял важное положение и выполнил миссию, которую нельзя сбросить со счетов. Как председатель Петроградского Совета и как председатель Военно-революционного комитета он сыграл решающую роль в Октябрьской революции. И тот факт, что Ленин во время гражданской войны поручил ему создание и руководство Красной Армией, от которой зависело дальнейшее существование советской власти, очень ясно показывает, что он испытывал к нему большое доверие, хоть и не мог причислить его к своим ученикам, потому что в отличие от них Троцкий обладал большей самостоятельностью.
После того, как стало ясно, что Ленин больше не сможет вернуться к активной работе, началась подковёрная битва наследников-«диадохов» за будущее. В течение ряда лет Зиновьев и Каменев оставались ближайшими и наиболее доверенными сотрудниками Ленина. Кроме того, они находились в близких личных отношениях с ним и его женой — Надеждой Крупской. Поэтому они были убеждены, что в случае печального исхода только они могут быть призваны продолжить работу Ленина во главе партии, и что Троцкого для этого даже не следует рассматривать, несмотря на то, что такое мнение тогда было весьма распространено в партии. Благодаря последовательной работе при подготовке и совершении Октябрьской революции (в сравнении с колеблющимся, а подчас и вовсе «штрейкбрехерским» поведением Зиновьева и Каменева в те дни), так же как и его значению в должности наркомвоенмора во время гражданской войны, он тогда после Ленина обладал наибольшим уважением в партии.
По этой причине Зиновьев и Каменев развернули агитацию среди старых большевиков и вместе со Сталиным создали в Политбюро «тройку» (наперекор строгому запрету на создание фракций), в которой фракционным образом обсуждали все вопросы перед заседаниями Политбюро — с целью предопределять решения так, чтобы систематически ослаблять влияние Троцкого в верхушке партии.
Сталин всегда выступал противником Троцкого. Эта вражда имела ряд оснований, берущих начало ещё со времени их первых встреч. Зависть и ревность Сталина питалась ещё и очевидным интеллектуальным превосходством и бо́льшим идейным багажом Троцкого, его знанием языков и обладанием связей среди ведущих социал-демократов Европы. В каждом высказывании Сталина о Троцком чувствовалось влияние комплекса неполноценности. При этом не только о нём, но и о Плеханове Сталин выражался тогда как молодой необразованный «практик» в неприятно снисходительной манере, хотя Плеханов — даже по оценке Ленина, несмотря ни на какие политические расхождения — был одним из самых выдающихся марксистских теоретиков.
Несопоставимость ролей Троцкого и Сталина в Октябрьской революции привела к тому, что общественное признание Троцкого оказалось намного выше, чем признание Сталина, и это усугубляло его ненависть к Троцкому. Во времена гражданской войны их конфликты обострились, так как Сталин не соглашался с военной политикой Троцкого, который как организатор и руководитель Красной Армии и в это время играл выдающуюся роль; Сталин, во всяком случае, интриговал против него и за это несколько раз получил упрёки от Свердлова и Ленина. Зиновьев и Каменев знали это, и таким образом они нашли в Сталине готового союзника в их стремлении оттеснить Троцкого от власти. При этом оба они были убеждены, что Сталин будет услужливым помощником без собственных амбиций, от которого не будет исходить опасность, потому что они считали себя интеллектуально выше него. В особенности амбициозный Зиновьев относился к нему как к подчинённому. По всей видимости, Сталин в то время ещё не поставил тех масштабных целей, которые он позднее преследовал, — даже для него тогда они были нереалистичными. В любом случае совершенно безосновательна версия Волкогонова о том, что инициатором создания «тройки» выступил именно Сталин, и что он перетянул Каменева и Зиновьева на свою сторону. Действительным инициатором этого заговора совершенно определённо являлся амбициозный Зиновьев.