Хотя Зиновьев и Каменев оставались ближайшими сотрудниками Ленина, он, очевидно, считал их менее способными, и его критическая характеристика касалась их политической физиономии, поскольку он считал, что их колебания во время Октябрьской революции (когда они выступили против вооружённого восстания) не были случайным эпизодом.
В отношении Сталина, он не только критиковал его грубость в отношениях с людьми и его недостаточную лояльность. Гораздо больше его волновал вопрос о централизации власти.
«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью»[15].
Поэтому, заключает Ленин, грядущий съезд должен найти способ заменить Сталина на другого товарища.
Совершенно ясно, что Ленин был против того, чтобы Сталин и далее занимал пост генерального секретаря, и что он настаивал на его смещении.
Однако оставалось неясным, каковы были предложения Ленина по составу Политбюро. Несмотря на то, что он считал Троцкого наиболее способным, из этого не следовало автоматически, что он этим предлагал его как своего преемника, так как он полностью осознавал трудность подбора личного состава руководства. Хотя известен факт, что в последнее время по вопросам, в которых он конфликтовал со Сталиным, Ленин обращался за поддержкой к Троцкому, с которым обнаруживал единство мнений. Возможно, Троцкий истолковал это как признак того, что Ленин предполагает его в качестве своего преемника. Однако если бы это было действительным намерением Ленина, то он, вероятно, высказал бы это совершенно определённо.
Почему же он этого не сделал, если всё-таки считал Троцкого самым способным?
Наверное, потому, что ему было известно о крайне натянутых отношениях между Троцким и Сталиным, и в этом может проявиться источник раскола. Разумеется, Ленин не забыл, как Сталин во время гражданской войны постоянно интриговал против Троцкого и что он не раз вынужден был вмешиваться, чтобы сгладить конфликт и заставить их сотрудничать в интересах дела. Кроме того, он и раньше советовался с Троцким по поводу его положения в руководстве, предлагая ему взять на себя функции первого заместителя председателя Совнаркома. Троцкий отказался, что в позднейших конфликтах, интерпретировалось (особенно со стороны Сталина) как выражение высокомерия Троцкого и одновременно его намерения завладеть безраздельной властью. Однако Троцкий тогда заявил Ленину — как он сам позже писал, — что он из-за своего еврейского происхождения считает неподходящим занимать столь видный пост, тем более что это обстоятельство и в международном масштабе использовалось бы для клеветы на коммунистическую партию и Советский Союз (так называемый «еврейский большевизм»)[16].
Мы не станем судить, послужило ли это действительной причиной для отказа, однако если бы Троцкий руководствовался некими амбициозными и властолюбивыми намерениями, то он в разгоревшейся после смерти Ленина схватке «диадохов» действовал бы иначе. Во всяком случае, теоретические и идеологические споры (лишь отчасти инициированные им самим, а отчасти навязанные ему) совершенно не годились для этого, даже наоборот. Фактически он не предпринял никаких действий, преследовавших бы эту цель. Каменеву же он заявил, что его интересует честное коллективное сотрудничество, и просил его известить об этом и других членов «тройки».
Однако проблема «еврейского происхождения», по всей видимости, играла определённую роль и затрагивала не только Троцкого, но и немалое число видных большевиков — например Зиновьева, Каменева, Свердлова, Ярославского, Кагановича и многих других. При рассмотрении вопроса о назначении преемника Ленина на посту председателя Совнаркома сперва был выдвинут Каменев, однако Сталин возразил на это, заметив, что тот не годится на указанный пост по причине своего еврейского происхождения. Очевидно, это скорее послужило предлогом для Сталина, чтобы не пропустить кандидатуру Каменева, однако это указывает на то, что вопрос еврейского происхождения ключевых фигур партии в то время не был совсем уж неважным, тем более что и в широких кругах русского населения продолжали глубоко корениться антисемитские предрассудки. Этот традиционный антисемитизм без сомнения встречался и в Коммунистической партии, поскольку уровень образованности значительной её части оставался довольно низким.
16
См. об этом Wladislaw Hedeler. Stalin – Trotzki – Bucharin. Studien zu Stalinismus und Alternativen [Сталин — Троцкий — Бухарин. Исследования сталинизма и альтернатив]. Mainz, 1994, p. 99.