Формирование названия — тоже часть долгого процесса. Отсюда следует вывод о необоснованности и бесполезности (с практической точки зрения) простого игнорирования и отбрасывания понятия «сталинизм», ибо этим не перечёркиваются факты, к сожалению, связанные с историей социализма. Наша задача — объяснить их, не стремясь оправдать то, для чего не может быть оправдания.
Тот, кто опасается, что использование понятия «сталинизм» лишь играет на руку противникам социализма, попросту упускает из виду, что сильнее слов действуют неопровержимые факты, свидетельствующие о деформациях и искажениях в социалистическом обществе — не важно, как мы их называем. Мы должны тщательно их проанализировать в рамках всей эволюции социализма и объяснить, как они могли возникнуть, почему оказалось возможным столь долго их скрывать, какой ущерб они нанесли развитию социализма и, не в последнюю очередь, в чём они содействовали его гибели. Тот, кто считает, что эта исторически-политическая проблематика может быть осознана и представлена без подходящего понятия, без сомнения, встретится с заметными трудностями.
Именно в этом смысле мы разграничиваем сталинизм как теоретическое понятие социальной и политической науки от неясного и эмоционально нагруженного политически-идеологического ярлыка, служащего реакционным силам лишь для очернения существовавшего советского общества и для предания анафеме всякой будущей социалистической альтернативы и перспективы развития человечества.
В своей лекции о государстве Ленин однажды сказал, что наилучший способ объяснить и понять историческое явление — это исследовать, как оно возникло, как оно развивалось и чем оно стало. Этот исторически-диалектический подход так же лучше всего годится для объяснения и понимания сложного феномена сталинизма без впадения в слепой антисталинизм. Именно по этой причине я считаю нужным и важным достаточно подробно исследовать и показать ход исторического становления сталинизма.
1.3. Сталинизм как культ личности?
После смерти Сталина в СССР появились слабые признаки того, что руководство КПСС хотело осторожно отмежеваться от бывшего вождя. В сентябре 1953 года отмечалась 50-я годовщина II съезда РСДРП в Лондоне, дата которого считалась днём основания партии, и по этому случаю Центральный Комитет КПСС опубликовал тезисы «Пятьдесят лет КПСС». Уже в тексте этого документа делался намёк на то, что Сталин и его деятельность будут оценены по-новому, хотя высказывания по этому поводу были ещё весьма половинчатыми. Особо подчёркивалась «коллективность руководства», роль народных масс в историческом развитии Советского Союза и необходимость соблюдения «ленинских норм» партийной жизни. Разумеется, также превозносились великие заслуги Сталина, особенно его борьба против оппозиционных левых и правых уклонов, однако внимательный читатель мог без сомнений констатировать определённое изменение в отношении к Сталину.
Утверждают, что, как ни странно, инициатором этих тенденций в Политбюро являлся Лаврентий Берия, который с 1938 года, как преемник Ежова на посту наркома внутренних дел и руководитель госбезопасности, был важнейшим помощником Сталина в организации «чисток» и репрессий, осуществлявшихся до самого начала войны и продолжившихся после неё до начала 1953 года. О причинах таких действий Берия можно лишь догадываться, так как во время схватки за власть, разгоревшейся после смерти Сталина среди «диадохов», у него, очевидно, могли быть самые разные мотивы для этого. Если верно, что он хотел стать преемником Сталина, то у него, несомненно, была причина представить того виновником всех совершённых репрессий и преступлений, чтобы завуалировать свою собственную роль; вместе с тем он, таким образом, выступал первопроходцем в разъяснении необходимости преодоления злоупотреблений. В пользу такого предположения говорят, в частности, срочное прекращение «дела врачей», освобождение невиновных арестованных (среди которых находилась и жена Молотова), а также и нападки на Берия со стороны Кагановича, обвинившего его в клевете на память Сталина. В итоге Берия проиграл борьбу за власть и на закрытом процессе в декабре 1953 года сам стал жертвой тогдашней практики сталинского произвола. Так что в написании тезисов «Пятьдесят лет КПСС» он не участвовал, так как был арестован уже в июне 1953 года.