Ситуация вновь осложнилась (главным образом в СССР и других социалистических странах, но также и во всём мировом рабочем движении) после сенсационного закрытого доклада Хрущёва на XX съезде КПСС в 1956 году, где он впервые сообщил о сталинском произволе, о постановочных московских процессах и о многочисленных преступлениях и подверг Сталина резкой критике. Его речь под названием «О культе личности и его последствиях» не была внесена в официальную повестку дня съезда, а была произнесена на специальном закрытом заседании. Уже из этого следует, что в Политбюро КПСС отсутствовало единодушие и шли споры. Поскольку этот доклад не был внесён в протоколы съезда, то есть не являлся официальным документом, то впоследствии это позволило противникам Хрущёва утверждать, что речь шла о его единоличном поступке, которым съезд был хитро обманут. Так утверждает, например, Р. И. Косолапов, бывший главный редактор журнала «Коммунист», ныне один из видных идеологов Российской компартии, ссылаясь на Д. Т. Шепилова, которому Хрущёв ещё во время съезда поручил обработку текста, представленного П. Н. Поспеловым. Вероятно, Хрущёв считал, что таким образом он сможет оказать давление на ещё сохраняющих влияние важнейших соратников Сталина (таких как Молотов, Каганович, Ворошилов и Маленков) и сумеет сломить их сопротивление планировавшейся им «десталинизации». Для него было очевидным, что после смерти Сталина потребуются определённые действия для слома сталинской системы насилия.
Чувствовал ли он угрызения совести из-за того, что и он сам принимал участие в тех преступлениях, — это другое дело. Его позднейшие мемуары создают такое впечатление, хотя ему и не хватило мужества признаться в собственном участии и взять на себя ответственность за некоторые из преступлений, которые он предал огласке. Себя он представил скорее как наблюдателя и призывал остальных партийных руководителей также написать воспоминания, не боясь «перед историей рассказать о недостатках Сталина, обо всём том, что они знали. Сталин же то, о чем я сейчас рассказываю, обычно говорил не один на один, а в беседах, в которых участвовало 5, 7, 10 человек». Он считал, что «...тот, кто действительно хочет установления в нашей партии ленинских порядков, а не сталинских, должен приложить все силы к разоблачению Сталина и осуждению сталинских методов».
После смерти Сталина было прежде всего необходимо срочно освободить большое число невинно осуждённых, находившихся в лагерях якобы за «контрреволюционную деятельность» и «антисоветскую агитацию», а многие из этих лагерей ликвидировать. В свою очередь, это неизбежно приводило к большей огласке случаев произвола, в результате чего разгоралась полемика, сдержать которую было невозможно. Раньше или позже неизбежно встал бы и вопрос об ответственности. Хрущёв, очевидно, хотел прекратить всё это положение, что было смелым поступком и относится к его заслугам.
Но при этом он пытался обойти вопрос об ответственности, так как не хотел очернить репутацию КПСС, в свою очередь, потому, что он сам был не без греха. Будучи членом сталинского Политбюро, он по крайней мере с 1938 года был вовлечён в эти беззакония (хотя и не в той мере, как Молотов, Каганович, Маленков и Ворошилов), однако ему не удалось обойти вопрос об ответственности и о своём отношении к этим событиям. Поэтому его решение было очень простым: возложить всю вину на Сталина и на его прямых сообщников в НКВД, таких как Ягода, Ежов и Берия, и назвать главной причиной всего произвола, репрессий и террора отрицательные черты характера Сталина, то есть «убежать вперёд». Девиз звучал так: никакой дискуссии о допущенных в прошлом ошибках; ошибки преодолевают, идя вперёд, согласно тогдашней формулировке руководства СЕПГ.
Но, как очень скоро выяснилось, такой подход дал осечку, ибо он изначально содержал в себе два важных момента. Во-первых, закрытый доклад не мог долго оставаться закрытым. На чрезвычайном заседании присутствовали также руководители коммунистических и рабочих партий многих стран, принявшие участие в XX съезде КПСС, и они (или по крайней мере некоторые из них) получили экземпляр доклада, чтобы соответствующим образом проинформировать своё партийное руководство. Однако обычно соответствующее руководство не желало возникновения публичных дискуссий и предпочло, чтобы информирование партийных активистов проводилось исключительно устно.
Вероятно, текст выступления Хрущёва достиг Запада через Польшу и был тут же опубликован сперва в США, а затем и в других странах. Выступление вызвало в международном коммунистическом движении глубокий шок и почти везде привёл к острым дискуссиям и спорам. И в самом СССР секретный доклад не остался в секрете, так что ЦК КПСС через некоторое время был вынужден в июне 1956 года опубликовать постановление «О преодолении культа личности и его последствий», которое в основном соответствовало тексту выступления Хрущёва, однако не содержало относящихся к делу фактов и подробностей. В нём утверждалось, что культ личности Сталина привёл к серьёзным искажениям и деформации социалистического общества, при этом не коснувшись сущности этого общества, нисколько не изменив её — странный тезис, просто-напросто игнорировавший диалектическую взаимосвязь сущности и явления.