Кони вспоминает и свои личные встречи с царицей. Она поддерживала некоторые благотворительные проекты. Однако это не помешало ему дать жене Николая нелицеприятную оценку.
«Нельзя сказать, — пишет он, — чтобы внешнее впечатление, производимое ею, было благоприятно. Несмотря на ее чудесные волосы, тяжелой короной лежавшие на ее голове, и большие темно-синие глаза под длинными ресницами, в ее наружности было что-то холодное и даже отталкивающее. Горделивая поза сменялась неловким подгибанием ног, похожим на книксен при приветствии или прощании. Лицо при разговоре или усталости покрывалось красными пятнами, руки были мясисты и красны».
Но это, так сказать, внешний портрет. Что касается внутреннего содержания, то здесь проявляются еще более уродливые черты. «…Ей нельзя простить, — пишет Кони, — тех властолюбия и горделивой веры в свою непогрешимость, которые она обнаружила, подчинив себе мысль, волю и необходимую предусмотрительность своего супруга. Она не любила русский народ, признавая в нем хорошим лишь монашество и отшельничество; она презирала его и ставила ниже известных ей европейских народов… Еще более нельзя ей простить и даже понять введение дочерей в круг влияния Распутина, послужившее еще лет семь назад поводом к увольнению фрейлины Тютчевой. Опубликованные в последнее время письма несчастных девушек к наглому и развратному «старцу» и их имена на иконе, оказавшейся на шее его трупа, показывают, в какую бездну внутреннего самообмана, ханжества и кликушества, внешнего позора, огласки и двусмысленных комментариев повергла своих дочерей «Дармштадтская принцесса», ставшая русской царицей и воображавшая, что ее обожает презираемый ею русский народ…»
История с увольнением гувернантки великих княжон мадемуазель Тютчевой, о которой упоминал ф. Кони, была известна всему Петербургу и Москве. Все началось с того, что «чудотворец», под предлогом совершения молебна, появился в комнате царских дочерей, когда они, надев ночные сорочки, готовились ко сну. Тютчевой это не понравилось, и она, усомнившись в благих намерениях и святости «Божьего человека», заговорила об этом с императрицей. Последняя была разгневана, но не Распутиным, а Тютчевой. С ней состоялся «крутой» разговор, и она была уволена.
Явление «святого старца»
О Распутине написано чрезвычайно много, как в бывшем Советском Союзе, так и за рубежом. Он стал героем романов, повестей, рассказов… Проводились даже специальные исследовательские работы, чтобы понять феномен знаменитого старца. В одном из таких исследований, изданном в США еще в тридцатых годах, прямо утверждалось, что при ликвидации русской монархии Ленину и большевикам оставалось только завершить сделанное Распутиным.
В другом подобном исследовании доказывалось, что Распутин был подослан в царскую семью Лениным, чтобы взорвать ее изнутри. Утверждалось, что Уже при Советской власти коммунисты хотели наградить Распутина (посмертно) орденом, но потом передумали. Высказывались и другие бредовые идеи. Многим до сих пор непонятно, как мог неграмотный мужик, смазывающий свои сапоги дегтем, стать советником и доверенным лицом царского дома, вершителем судеб министров, генералов и даже глав правительств.
Но если не мудрствовать лукаво, то ничего загадочного и таинственного нет. И искать, собственно, нечего. Известная китайская пословица гласит: трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Так вот, «черной кошки», имея в виду феномен Распутина, не существовало, и потому искать ее бесполезно. А что же было? Было невежество и слепой случай. Вопреки утверждениям наших демократов, Николай Романов, как уже говорилось выше, не обладал большим умом и способностями в управлении страной. Под стать ему была и его жена Александра Федоровна, или, как ее еще называли, Алиса — немка с английским воспитанием, ограниченным домашним образованием, душевно неуравновешенная, склонная к мистицизму, суеверию и спиритизму.
Только на этой почве, богато удобренной, и мог появиться Распутин и распутинщина.
Теперь о «слепом случае». Как известно, у царской четы родились одна за другой четыре девочки. А нужен был наследник престола. Склонная к мистицизму императрица попробовала прибегнуть к потусторонним силам. Во дворце стали появляться различного рода колдуны и волшебники. Они кружили вокруг царицы, вздымали руки к небу, что-то прятали в темных комнатах дворца, пускали слюни, бились в припадке, но ничего не помогало.