На тот момент в секции, по словам ее председателя, отсутствовало единство во мнениях по поводу выдвигаемых текстов: «…в самой секции есть разные вкусы, разные точки зрения»[237]. Но дальнейшая дискуссия покажет, что у романа Шолохова с самого начала попросту не было подлинных «конкурентов», а обсуждение членами Комитета «страшно симпатичного и привлекательного по тенденции произведения Ванды Василевской, почтенного и уважаемого произведения Сергеева-Ценского и порочного, но любимого произведения Шолохова»[238] изначально характеризовалось предвзятым отношением экспертов.
Михаил Шолохов — «писатель глубоко добросовестный»[239] — после знаменитых слов Сталина о «грубейших ошибках и прямо неверных суждениях», допущенных в первых двух книгах «Тихого Дона»[240], предпочитал докладывать о том, как продвигается работа над романом, вождю лично. Доподлинно известно, что с 1931 по 1940 год писатель (зачастую в компании Молотова, Кагановича, Ежова и, уже в 1940‐е годы, Берии) посещал кремлевский кабинет Сталина 11 раз[241], а 24 мая 1936 года побывал и на сталинской даче[242]. В сталинском архиве (РГАСПИ. Ф. 558) сохранилось письмо Шолохова от 29 января 1940 года, в котором он оповещает Сталина о том, что привез в Москву из Вешенской финальный фрагмент «Тихого Дона» и непременно хочет «поговорить о книге», но уже не просто с «дорогим тов. Сталиным» (слово «дорогой» впервые появляется только в четвертом письме Шолохова от 16 апреля 1933 года[243]), а с «дорогим Иосифом Виссарионовичем»[244]. Такое обращение не только нехарактерно для корпуса шолоховских писем, адресуемых Сталину, но и само по себе уникально[245]: эта подробность невольно бросается в глаза, заостряя внимание на покровительственном отношении адресата к его «истинному любимцу» (Ю. Б. Лукин). Вопрос о том, чем было вызвано такое расположение Сталина к молодому автору, названному им «знаменитым писателем нашего времени», по всей видимости, не исчерпывается соображениями сугубо прагматического толка, но адресует нас к анализу поведенческих практик диктатора[246], лежащему, однако, далеко за пределами избранной темы. Между тем сомневаться, что такое расположение действительно имело место, не приходится. Еще до окончания публикации финальных глав четвертой книги «Тихого Дона» в «Новом мире»[247], 30 декабря 1939 года, А. Гладков зафиксировал в дневнике занятный эпизод:
На днях газеты сообщили, что Эйзенштейн будет ставить в Большом театре «Валькирию» Вагнера. Это любимая опера Гитлера, и все понимают, что это тоже любезность по отношению к новому другу[248].
И затем в записи от 18 февраля 1940 года Гладков написал о своих впечатлениях от радиотрансляции оперы Р. Вагнера в исполнении артистов Большого театра, отчасти повторив заметку, приведенную выше:
Вступительное слово говорил С. М. Эйзенштейн по-немецки. <…> Он должен в следующем сезоне ставить «Валькирию» в Б[ольшом] т[еатре]. Известно, что это любимая опера Гитлера и, стало быть, все это своего рода политическая любезность. В Берлине поставили «Ивана Сусанина» и выпустили «Тихий Дон»[249].
Очевидно, такая взаимная «политическая любезность» много говорит о личных предпочтениях Сталина и, в частности, о его отношении к шолоховскому тексту и к личности самого писателя. Многими годами позднее (летом 1963 года) Светлана Аллилуева в мемуарной «исповеди» под названием «Двадцать писем к другу», вспоминая о своем последнем визите на Ближнюю дачу отца в Кунцеве, обратит внимание на любопытную подробность в обустройстве сталинского быта:
В большом зале появилась целая галерея рисунков (репродукций, не подлинников) художника Яр-Кравченко, изображавших советских писателей: тут были Горький, Шолохов, не помню, кто еще. Тут же висела, в рамке, под стеклом, репродукция репинского «Ответа запорожцев султану», — отец обожал эту вещь <…> Все это было для меня абсолютно непривычно и странно — отец вообще никогда не любил картин и фотографий[250].
Мы можем лишь предполагать, чьи портреты составляли этот сталинский литературный «пантеон», однако у нас есть некоторые основания для более конкретных гипотез относительно графических работ, которые могла видеть Аллилуева. А. Н. Ян-Кравченко в 1948 году получил Сталинскую премию второй степени за картину «Горький читает товарищам И. В. Сталину, В. М. Молотову и К. Е. Ворошилову свою сказку „Девушка и смерть“ 11 октября 1931 г.» (1947) и за портреты М. Горького, Д. Бедного, Джамбула Джабаева, И. Барбаруса (Вареса) и С. Нерис[251]. В то же время на стенах Ближней дачи могли оказаться и любые другие изображения из большой серии Ян-Кравченко «Галерея советских писателей»[252] (М.: Изд‐е Гос. лит. музея, 1947). Можно предполагать также, что среди «кого-то еще» не было и портрета А. Фадеева. Этот вывод напрашивается потому, что в тот период Аллилуева писала диссертацию и вряд ли не запомнила бы среди увиденных репродукций портрет своего «героя», которому, как и М. Горькому, М. Шолохову, В. Ажаеву, Г. Николаевой, была посвящена отдельная глава ее работы.
238
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 18 ноября 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 133. Курсив наш.
239
Цит. по: Письмо И. В. Сталина Л. М. Кагановичу, 7 июня 1932 г. // Сталин и Каганович: Переписка. 1931–1936. М., 2001. С. 149. Подлинник документа хранится в личном фонте Л. Кагановича в РГАСПИ (Ф. 81. Оп. 3. Ед. хр. 99. Л. 58–60).
240
См.: Письмо И. В. Сталина Феликсу Кону, 9 июля 1929 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 1047. Л. 56. Это письмо будет опубликовано в 12‐м томе сталинских «Сочинений» (он был подписан в печать в сентябре 1949 года) и станет причиной многократных читательских обращений к Шолохову с просьбой о разъяснениях. 3 января 1950 года он напишет об этом Сталину: «Очень прошу Вас, дорогой товарищ Сталин, разъяснить мне, в чем существо допущенных мною ошибок». И следом же добавит: «Ваши указания я учел бы при переработке романа для последующих изданий» (см.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 827. Л. 107). Письмо это, однако, останется без ответа. Б. Сарнов усматривает в факте публикации сталинского письма Кону недовольство вождя тем, что «что в „Тихом Доне“, главном советском романе о Гражданской войне, <…> ни единым словом не упоминался „товарищ Сталин“» (см.:
241
См.: Хроника встреч Шолохова со Сталиным 1931–1940 гг.: (По журналу регистрации посетителей Сталина в Кремле) // Писатель и вождь: Переписка М. А. Шолохова с И. В. Сталиным. 1931–1950 годы: Сб. документов из личного архива И. В. Сталина. М., 1997. С. 157–158.
242
См.: Письмо М. А. Шолохова И. В. Сталину о работе над «Тихим Доном», 11 декабря 1939 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 827. Л. 86–89. Опубликовано в кн.:
243
См.:
244
Письмо М. А. Шолохова И. В. Сталину с просьбой о приеме, 29 января 1940 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 827. Л. 91.
245
Такая формула приветствия употреблена Шолоховым лишь в 2 из 15 известных на сегодняшний день писем Сталину. Второй раз писатель обратится к «дорогому Иосифу Виссарионовичу» 29 июля 1947 года с просьбой разрешить ему вместе с женой «на непродолжительный срок» выехать за пределы Советского Союза (в Швецию), чтобы потратить деньги, полученные за переводы его текстов (см.:
246
Подробнее об этом см.:
247
Отдельные главы частей книги появлялись в газетах (например, в октябрьских выпусках «Известий») еще в 1936 году, однако полную публикацию текста журнал «Новый мир» начал лишь в ноябрьском номере за 1937 год: седьмая часть эпопеи вышла в пяти номерах журнала (№ 11–12 за 1937 г.; № 1–3 за 1938 г.), восьмая часть была опубликована только в 1940 году (№ 2–3).
248
Между молотом и наковальней: Союз советских писателей СССР. С. 849. Премьера оперы в Большом театре состоялась 21 ноября 1940 года и как бы кульминировала официальный визит В. Молотова в Берлин. Всего было дано 6 представлений.
249
Там же. С. 890–891. Курсив наш. Подробнее о работе Эйзенштейна над постановкой «Валькирии» см.:
251
См.: В Совете Министров Союза ССР. О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области искусства за 1947 год // Правда. 1948. № 112 (10853). 21 апреля. С. 1.
252
Серия состояла из 53 графических портретов советских писателей и поэтов, среди которых были: М. Горький, Айбек, С. Айни, А. Акопян, М. Бажан, И. Барбарус, Д. Бедный, Е. Буков, В. Василевская, А. Венцлова, В. Вишневский, С. Вургун, Л. Гира, Ф. Гладков, Б. Горбатов, А. Григулис, Ш. Дадиани, Джамбул, Н. Зарьян, А. Исаакян, В. Катаев, Б. Кербабаев, Л. Киачели, Я. Колас, А. Корнейчук, А. Кулешов, Я. Купала, В. Лацис, Г. Леонидзе, Л. Леонов, П. Маркиш, С. Маршак, В. Маяковский. С. Нерис, Н. Островский, Л. Первомайский, А. Прокофьев, Я. Райнис, М. Рыльский, И. Семпер, А. Серафимович, К. Симонов, С. Стальский, А. Твардовский, Н. Тихонов, А. Токомбаев, А. Толстой, П. Тычина, А. Упит, А. Фадеев, К. Федин, С. Чиковани, М. Шолохов, И. Эренбург, А. Якобсон.