Из этого постановления следовало, что Комитету необходимо экстренно возобновить работу, так как до дня представления документов в Совнарком оставалось около двух недель. И уже 24 декабря 1940 года[304] в 14:00 в новом репетиционном помещении МХАТа состоялось очередное пленарное заседание, открывшееся чтением В. Я. Виленкиным текста постановления Совнаркома № 2600 от 20 декабря 1940 года в его первоначальной редакции. Баллотировку следовало окончить к 3 января 1941 года, чтобы 4 января подготовить всю необходимую документацию для представления в Совнарком. Характер работы Комитета в этот период определялся довольно жесткими временными рамками: из‐за спешки было решено не обращаться к общественным организациям за выдвижением новых кандидатур на премии, но уведомить их (только всесоюзные отделения)[305]. Также было принято решение, что отвергнутые ранее произведения 1940 года вновь могут быть рассмотрены в качестве претендующих на премию. Тогда же А. Фадеев коснулся вопроса о возможности посмертного присуждения наград, что еще раз утвердило примат книги над индивидуально-авторским началом:
У меня такой вопрос. За эти шесть лет были великолепные произведения авторов, которые умерли. Например, Макаренко написал историческую прямо сказать вещь «Педагогическая поэма» (1933–1935; отдельным изданием текст вышел в 1937 году (М.: Художественная литература) со значительной редакторской правкой и цензурными купюрами жены писателя[306]. — Д. Ц.), которая является общепризнанной вещью для педагогов, для художников. Малышкин написал «Люди из захолустья» (1937–1938. — Д. Ц.). Ведь они не виноваты, что они умерли, а вещи все-таки остались жить[307].
Ил. 6–7. Проект постановления СНК СССР «Об изменениях порядка присуждения Сталинских премий по науке, изобретениям, литературе и искусству», 20 декабря 1940 г. // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 1. Л. 26–27.
Инициативу премировать тексты умерших авторов Комитет поддержал: М. Храпченко определил, что получать выплату в таком случае должны наследники, следом А. Гурвич отметил: «Если эти произведения будут лучшие, то они будут двигать искусство вперед. Я считаю, что они должны получать премию»[308]. Забегая вперед, отметим, что ни Макаренко, ни Малышкин премию посмертно не получат, однако в дальнейшем эта практика будет реализована (посмертно премии получат С. Нерис, А. Толстой, В. Я. Шишков). Это обстоятельство, наряду с некоторыми другими, позволяет не только судить об ориентации Комитета непосредственно на текст, но и делать выводы относительно специфики культурной ситуации позднего сталинизма. Решением этих общих вопросов пленум завершился, далее работа проходила в формате секционных заседаний, которые не стенографировались.
29 декабря 1940 года [309] состоялось следующее заседание, на котором, помимо внесения ясности в вопрос о присуждении премии за произведения уже умерших авторов (Совнарком дал некатегорический ответ: решение о премировании будет зависеть от «художественной значимости» произведений и иных обстоятельств, которые подробно не пояснялись), были выдвинуты рассмотренные и рекомендованные литературной секцией кандидаты[310].
Прозаические:
одобренные: «Тихий Дон» (опубл. в 1928–1940) М. А. Шолохова; «Педагогическая поэма» (опубл. в 1933–1935) А. С. Макаренко; «Севастопольская страда» (опубл. в 1939–1940) С. Н. Сергеева-Ценского; «Гвади Бигва»[311] (пер. с груз. Е. Гогоберидзе; опубл. в 1940) Л. Киачели;
отклоненные: «Пламя на болотах» (пер. с польск. Е. Гонзаго; опубл.: Интернациональная литература. 1940. № 5–6) В. Л. Василевской; «Белеет парус одинокий» (опубл. в 1936) В. П. Катаева; «Бруски» (опубл. в 1928–1937) Ф. И. Панферова; «Одноэтажная Америка» (опубл. в 1936) И. А. Ильфа и Е. П. Петрова; «Хлеб» (опубл. в 1937), «Петр Первый» (частично опубл. в 1930–1934[312]) и неоконченный роман «Хождение по мукам»[313] (опубл. в СССР в 1925–1943) А. Н. Толстого[314]; «Пархоменко»[315] (опубл. в 1938–1939) Вс. Вяч. Иванова; «Всадники» (опубл. в 1935) Ю. И. Яновского; «Тавриз туманный» (опубл. в 1939–1940) М. Ордубады; неоконченный роман «У Днепра» (пер. с евр. Б. Черняка; опубл. в 1935) Д. Р. Бергельсона.
304
На заседании присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, А. В. Александров, Н. Н. Асеев, И. Г. Большаков, В. А. Веснин, А. М. Герасимов, Р. М. Глиэр, А. Б. Гольденвейзер, И. Э. Грабарь, А. С. Гурвич, С. Д. Меркуров, С. М. Михоэлс, А. Г. Мордвинов, И. М. Москвин, В. И. Мухина, Н. Я. Мясковский, С. А. Самосуд, Р. Н. Симонов, И. Я. Судаков, А. А. Фадеев, М. Б. Храпченко, Ю. А. Шапорин (см.: Протокол пленарного заседания (по экстренному созыву) Комитета по Сталинским премиям при СНК СССР в области литературы и искусства, 24 декабря 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 16).
305
В связи с поступившим от Комитета известием 25 декабря 1940 года в Институте мировой литературы состоялось экстренное совещание руководителей отделов и групп (присутствовали Н. П. Белкина, Д. Д. Благой, Н. К. Гудзий, Б. П. Козьмин, Т. Л. Мотылева, М. И. Серебрянский и М. М. Юнович). На нем обсуждался вопрос о выдвижении дополнительных кандидатур на премию (ранее были выдвинуты «Тихий Дон» Шолохова и «История римской литературы» Покровского). Было решено рекомендовать «Севастопольскую страду» С. Сергеева-Ценского, «Землю в ярме» и «Пламя на болотах» В. Василевской, «Песни и поэмы» Джамбула, «Страну Муравию» А. Твардовского (позднее текст был вычеркнут из протокола), «Джангар» в переводе С. Липкина, «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели в переводе Ш. Нуцубидзе (см.: АРАН. Ф. 397. Оп. 1. Д. 58. Л. 21).
306
См. об этом:
307
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 24 декабря 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 279.
309
На заседании присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, Р. М. Глиэр, А. П. Довженко, А. В. Александров, Н. Н. Асеев, И. Г. Большаков, В. А. Веснин, А. М. Герасимов, А. Б. Гольденвейзер, И. Э. Грабарь, А. С. Гурвич, А. Е. Корнейчук, Е. М. Кузнецов, Янка Купала, С. Д. Меркуров, С. М. Михоэлс, А. Г. Мордвинов, И. М. Москвин, В. И. Мухина, Н. Я. Мясковский, И. Я. Судаков, А. Н. Толстой, А. А. Фадеев, М. Б. Храпченко, Ю. А. Шапорин, Ф. М. Эрмлер (см.: Протокол пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 29 декабря 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 17).
310
См.: Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 29 декабря 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 28–29. Список поэтических и литературно-критических произведений приведен в стенограмме заседания от 30 декабря (см.: Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 30 декабря 1940 г. // Там же. Л. 48–54, 59). В архивном фонде в РГАЛИ не сохранились полные списки представленных в Комитет кандидатур с указанием выдвинувшей организации.
311
Текст Л. Киачели секция рекомендовала в случае, если невозможным окажется присудить премию умершему Макаренко.
312
Позднее (в 1944–1945 годах) текст первой книги романа будет серьезно переработан Толстым (см. об этом:
313
С 1925 года Толстой начинает редактировать романный текст «Хождения по мукам» (первый в трилогии с одноименным названием; с 1928 года — «Сестры»), ранее опубликованный за границей в двух вариантах: в журнальном («Современные записки» (Париж). 1920. № 1–2; 1921. № 3–7) и в формате отдельного книжного издания (Берлин; М., 1922). В результате правки середины 1920‐х — начала 1940‐х годов роман был сокращен писателем практически на треть. См. подробнее:
314
Толстой попросил не выдвигать «Хождение по мукам» и «Петра Первого» на премию, поскольку работа над текстами не была завершена (см.: Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 29 декабря 1940 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 29).
315
Подробнее об истории создания романа см.: