Сталинские премии по литературе за 1941 год: Воскрешение Истории и перерождение Хозяина в Государя
Своеобразие литературного процесса первой половины 1940‐х годов в известной мере обусловлено как нетипичной организацией книгоиздания[482], так и специфической структурой писательского сообщества. Часть литераторов и критиков была мобилизована и призвана в ряды РККА или в статусе фронтовых корреспондентов[483], или и в статусе солдат и офицеров (среди них: И. Л. Альтман, А. И. Безыменский, В. Ф. Боков, М. С. Бубеннов, Б. А. Бялик, Н. Е. Вирта, А. П. Гайдар, В. Ц. Гоффеншефер, Н. М. Грибачев, В. С. Гроссман, М. М. Джалиль, Е. А. Долматовский, А. Л. Дымшиц, С. П. Злобин, Вс. Вяч. Иванов, Г. М. Корабельников, А. Е. Корнейчук, Б. А. Лавренев, Л. И. Левин, П. А. Павленко, Е. П. Петров, А. П. Платонов, А. А. Прокофьев, Н. С. Рыбак, В. М. Саянов, М. А. Светлов, А. В. Софронов, В. П. Ставский, А. К. Тарасенков, А. Т. Твардовский, И. П. Уткин, М. А. Шолохов, В. Р. Щербина и многие другие[484]); значительное число писателей и членов писательских семей было эвакуировано в относительно безопасные районы страны (среди них: П. А. Арский, А. А. Ахматова, Е. С. Булгакова, А. Б. Дерман, М. В. Исаковский, М. М. Зощенко, В. А. Луговской, Н. Я. Мандельштам, И. М. Нусинов, Б. Л. Пастернак, М. С. Петровых, А. А. Тарковский с женой Антониной Бохоновой и матерью[485], А. Н. Толстой, К. А. Тренев, М. И. Цветаева с сыном Георгием, К. И. Чуковский с дочерью Лидией и многие другие[486]); отдельно стоит сказать о немногочисленной группе ленинградских писателей и литературоведов — участников блокады (среди них: В. Б. Азаров, М. И. Алигер, О. Ф. Берггольц, В. В. Вишневский, Л. Я. Гинзбург, М. А. Дудин, В. М. Инбер, В. К. Кетлинская, И. Ф. Кратт, А. А. Крон, И. Н. Томашевская, В. С. Шефнер, В. Я. Шишков, А. Я. Яшин и другие[487]). Вместе с тем литературная индустрия в ситуации кризиса старых институциональных форм пропаганды[488] к началу 1942 года почти полностью была выведена из строя: Союз писателей и все подконтрольные ему органы «перестали существовать» (Г. Ф. Александров): закрылись литературно-художественные журналы, в том числе «Молодая гвардия» (с 1941 по 1956 год), «Сибирские огни» (в 1941 году), «30 дней» (в 1941 году), «Красная новь» (в 1942 году), «Интернациональная литература» (в 1943 году), на относительно непродолжительное время ленинградская «Звезда» (летом 1942 года работа редакции была восстановлена), «Театр» (с 1942 по 1943 год) и другие[489]. Однако требование «непосредственной помощи армии и тылу в их борьбе», сформулированное в приведенном выше фрагменте из передовой статьи «Литературной газеты» от 20 августа 1941 года, несмотря на закономерные сложности, было исполнено[490]. В конце января 1942‐го на проходившем в течение двух дней (26 и 27 января) в Московском клубе писателей расширенном заседании президиума Союза писателей СССР, с трудом восстановившего свою работу, А. Фадеев докладывал:
…значительный процент литераторов непосредственно принимает участие в борьбе, находясь в рядах самой армии и флота. Но, товарищи, у нас и тыл, и фронт едины, и работа в тылу, направленная на укрепление фронта, есть такая же боевая работа, как и непосредственное участие в Отечественной войне. Известно, что значительные кадры наших литераторов участвуют повсеместно в работе нашего радио. Мы встречаем фамилии наших виднейших писателей и молодежи на страницах наших центральных газет и вообще политической прессы. Наши писатели работают и в армии, и для фронта <…>. Это позволяет нам сказать, что советские писатели идут в первых рядах и активно выполняют свой священный долг перед народом в Отечественной войне. Мы можем сказать так, что в той или иной форме подавляющее большинство писателей — почти все наши кадры — вовлечены в эту многостороннюю и многообразную работу[491].
482
Приоритетным направлением оказывалась публикация сталинских докладов, речей и приказов (всего издано около 113 000 000 экземпляров), тогда как выпуск всей художественной литературы лишь незначительно превысил этот объем (по данным статистики, за весь период войны было издано около 169 500 000 экземпляров). Тексты лауреатов Сталинской премии (С. Бородина, В. Василевской, Б. Горбатова, Джамбула, Я. Коласа, С. Сергеева-Ценского, Л. Соболева, М. Рыльского, А. Степанова, А. Толстого, В. Шишкова, И. Эренбурга, В. Яна и других) издавались в ГИХЛе тиражами от 250 000 до 400 000 экземпляров. Подробнее см.:
483
«Право иметь постоянных корреспондентов на фронте, указывается в положении, предоставляется: Совинформбюро, ТАСС, Всесоюзному Радиокомитету, редакциям газет: „Правда“, „Известия“, „Красная звезда“, „Красный флот“, „Сталинский сокол“, „Комсомольская правда“» (см.: О работе военных корреспондентов на фронте (Из положения, утвержденного в 1942 г. Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и Главным политическим управлением Красной Армии), [15 сентября 1942 г.] // О партийной и советской печати: Сб. документов. М., 1954. С. 499).
484
Большое количество писателей, ушедших на фронт в первые месяцы войны, упомянуто в очерке А. Суркова, опубликованном в «Литературной газете» (1945. № 19 (1130). 5 мая. С. 2) в День большевистской печати.
485
В начале сентября 1941 года Тарковский направил в президиум ССП СССР заявление (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 572. Л. 142) с просьбой дать ему возможность выехать из Москвы в Чистополь с 26 по 29 сентября, чтобы устроить переезд своей ослепшей матери.
486
Подробнее об организации быта эвакуированных писателей см.:
487
К концу апреля 1942 года в Ленинграде оставалось около 100 военных и 110 гражданских писателей. Об этом на заседании президиума Союза писателей 23 апреля сообщил И. А. Груздев.
488
Е. Добренко резонно усматривает причину этого кризиса в изменившейся модальности сталинской культуры: «Разрушение прежних институциональных форм, — отмечает исследователь, — было результатом „очеловечивания“ литературы, явившегося новой, адекватной военной реальности формой воздействия на читателя» (
489
Подробнее об организации литературной жизни в период войны см.:
490
Так, в рамках выполнения намеченных задач 14 декабря 1941 года решением Московского бюро Союза писателей было образовано бюро пропаганды художественной литературы, директором которого стал возглавлявший Литфонд М. Д. Оськин, а председателем бюро — Ф. В. Гладков.
491
Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 279–280. Текст этого фадеевского доклада был напечатан в «Литературе и искусстве» 3 февраля 1942 года.