Если говорить о литературе, то Сталин за те годы, когда существовали Сталинские премии, делавшие более очевидными его оценки, поддержал или сам выдвинул на премии целый ряд произведений исторических. А если говорить о кино, то даже составил программу — о каких исторических событиях и о каких исторических личностях следует сделать фильмы[559].
Кроме того, Симонов предлагал и свое объяснение[560] именно такому набору кандидатов:
Повествование о событиях, отдаленных от сорок второго года семью с лишним и без малого шестью веками, видимо, по соображениям Сталина, имело сугубо современное значение. Роман «Чингиз-хан» предупреждал о том, что происходит с народами, не сумевшими сопротивляться нашествию, покоренными победителем. Роман «Дмитрий Донской» рассказывал о начале конца татарского ига, о том, как можно побеждать тех, кто считал себя до этого непобедимыми. Эти романы были для Сталина современными, потому что история в них и предупреждала о том, что горе побежденным, и учила побеждать, да притом вдобавок на материале одного из самых всенародно известных событий русской истории[561].
Это, на первый взгляд, стройное объяснение, по сути опирающееся на анализ психологии сталинского поведения, в частностях расходится с фактами, открывшимися в результате архивных разысканий. Появление исторического романа В. Яна в списке кандидатов изначально было инициировано не Сталиным, а Храпченко, который, как уже отмечалось, внес имя писателя в проект постановления из‐за «выдающихся качеств» его текста. Предложение это вождь в итоге поддержал. Очевидно, Симонов не мог знать всех деталей премиального процесса, поэтому предложенная им точка зрения — всего лишь догадка, пусть и основанная на опыте многолетнего общения со Сталиным.
Из четырех рекомендованных кандидатов по разделу поэзии в итоговом списке остались только Н. Тихонов (премия первой степени с формулировкой «за поэму „Киров с нами“, стихи „В лесах, на полянах мшистых“ (sic!), „Растет, шумит вихрь народной славы“ (sic!) и другие») и С. Маршак (премия второй степени; формулировка Храпченко сохранилась). Первая премия Тихонова стала фактом своеобразного «включения» так называемой «ленинградской темы»[562] в пространство официального советского искусства[563]. Кандидатуры Рыльского и Чиковани в постановление внесены не были.
По разделу драматургии премий первой степени удостоились К. Симонов (за пьесу «Парень из нашего города») и А. Корнейчук (за пьесу «В степях Украины»). Премию второй степени присудили С. Вургуну (за пьесу «Фархад и Ширин»). Самой показательной правкой стало исключение из окончательной редакции списка кандидатуры А. Толстого, которого Храпченко выдвигал на премию первой степени. На первый взгляд «благодатная», выигрышная историческая тема оказалась провальной с позиции идеологии, серьезно мутировавшей в начальный период войны. Несколькими годами позже Толстой напишет в «Краткой автобиографии»:
Я верил в нашу победу даже в самые трудные дни октября — ноября 1941 г. И тогда в Зименках (недалеко от г. Горький, на берегу Волги) начал драматическую повесть «Иван Грозный». Она была моим ответом на унижения, которым немцы подвергли мою родину. Я вызвал из небытия к жизни великую страстную русскую душу — Ивана Грозного, чтобы вооружить свою «рассвирепевшую совесть»[564].
Ил. 8. Толстой А. Н. Иван Грозный. М.; Л., 1942. Пометы, сделанные Сталиным. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Ед. хр. 350. Л. 2.
Фрагмент «Орла и орлицы» был напечатан в «Литературе и искусстве» 21 марта 1942 года. Вероятно, на основании знакомства партработников с этим фрагментом и было принято решение повременить с премированием Толстого. Отдельным изданием пьеса вышла уже после публикации постановления о Сталинских премиях, во второй половине апреля — начале мая 1942 года (подписана к печати 16 апреля), в издательстве «Искусство» тиражом в 200 экземпляров. Доподлинно известно, что Сталин очень внимательно ознакомился с этим изданием[565], оставив пометы на трех из 64 страниц пьесы; на задней обложке он четырежды написал слово «Учитель»[566].
560
Симонов был убежден в собственной правоте, о чем прямо писал: «Быть может, я несколько огрубляю и упрощаю, но в сути написанного мною сейчас я уверен» (Там же. С. 186).
562
Насколько нам известно, этим выражением впервые воспользовалась В. Кетлинская, озаглавив им помещенную в «Литературе и искусстве» статью (см.:
563
Кроме поэмы Тихонов создал и цикл «Ленинградских рассказов», который публиковал по частям в «Правде» в марте 1942 года.
565
Экземпляр со сталинскими маргиналиями сохранился в личном архиве Сталина; см.:
566
Там же. Л. 2. Подробнее об этом «сюжете» см.: