В отчете командира Белоконя, сохранившемся в этом же архивном деле, рассказывается о том, что комиссар его отряда занимался пропагандой антисемитизма и призывал партизан разойтись по домам, что последними и было сделано.
Аналогичное донесение для Хрущева о событиях в Восточной и Центральной Украине: «Харьковским областным комитетом партии и Управлением НКВД был сформирован партизанский отряд численностью 47 человек под командованием Рудченко и направлен в Киев.
В г. Киеве командир и комиссар отряда получили задачу перебраться через линию фронта и следовать в район Винница — Бердичев для организации партизанской борьбы против немецких захватчиков.
Отряд был снабжен радиостанцией.
Вышедший с территории, временно занятой противником, бывший начальник пункта формирования партизанских отрядов в Киеве младший лейтенант милиции Маримуха доложил, что после занятия города Киева немцами он, Маримуха, встретился в городе с командиром партизанского отряда Рудченко, который ему заявил, что все партизаны его отряда находятся в Киеве, оружие спрятали в лесу и что он с рядом других людей из отряда решили зарегистрироваться в немецкой комендатуре»[137].
Многие сообщения НКВД с территории Восточной Украины похожи друг на друга как две капли воды — и о создании партизанских отрядов, и об их дальнейшей судьбе. Например, при отходе частей Красной армии с территории Сталинской (ныне Донецкой) области Красноармейским райкомом КП(б)У и отделением дорожнотранспортного отдела НКВД из партсовактива железнодорожников был сформирован и оставлен в Красноармейске партизанский отряд численностью 24 человека под командованием человека по фамилии Халява. «18 ноября с[его] г[ода] Халява вышел из тыла противника и доложил, что с приходом немецких захватчиков в г. Красноармейск, большинство партизан его отряда, в том числе и некоторые коммунисты, зарегистрировавшись в немецкой комендатуре, остались работать на транспорте и отказались от партизанской борьбы. Причиной распада отряда Халявы считаю несерьезное отношение к формированию отряда со стороны отделения дорожно-транспортного отдела [НКВД] ст. Красноармейск и районного комитета КП(б)У, вследствие чего отряд был сформирован наспех, из случайных и непроверенных людей»[138].
Посмотрим также на ситуацию на Черниговщине и Сумщине, областях, благодаря наличию лесов и удаленности от советско-германской границы, ставших «малой родиной» украинских партизанских формирований в 1941–1942 гг.
В дневнике аппаратчика и партизанского командира Николая По-пудренко есть запись о немецкой бомбардировке Чернигова 23 августа 1941 г., приведшей к панике чекистов: «От первой бомбы милиция и НКВД бросили свое здание, много оружия и боеприпасов. Стоило мне трудов, чтобы заставить их эвакуировать горящие магазины и склады»[139]. Аналогичную картину Попудренко наблюдал и в райцентре Мена.
О подобном поведении уже не чекистов, а партноменклатуры доносил Хрущеву секретарь ЦК КП(б)У Михаил Бурмистенко 11 сентября 1941 г. По его словам, партработники, знающие места закладки продовольствия для партизанских отрядов, действующих на севере, в черниговских лесах, в страхе бежали и очутились в тылу Красной армии: «Товарищи, которые обязаны были руководить партизанским движением, также отступили вместе с войсками Красной армии… Во время бомбежки городские черниговские власти в панике бежали, бросив город. Председатель городского совета сам сбежал в Харьков и приказал бросить город отрядам ПВО и др[угим] работникам. Черниговский обком [партии] вынес решение о предании этого типа суду трибунала»[140]. Военный трибунал приговорил главу горсовета к расстрелу, что вызвало одобрение Хрущева.
О ситуации на Сумщине в ЦК КП(б)У сообщали партизанские командиры Ковпак и Руднев:
«Подпольный [Путивльский] райком партии струсил и убежал»[141].
Позднее Ковпак в отчете в УШПД описал другой подобный случай. 7 сентября 1941 г. в Путивль прибыла группа диверсантов из Харьковской школы НКВД, белорусы, с просьбой оказать им помощь переправиться в тыл немцев для диверсионной работы:
«По существу эту работу должны были выполнить работники НКВД, но они сделали все, чтобы свалить этих людей на мои плечи и спокойно эвакуироваться вглубь страны»[142].
137
«Специальное сообщение о партизанском отряде Рудченко», зам. народного комиссара внутренних дел УССР Савченко Хрущеву и др., № 3290/СВ, 24 ноября 1941 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 62. Арк. 49–50).
138
«Специальное сообщение о распаде партизанского отряда Халявы» № 3292/сп, Савченко Хрущеву и др. 24 ноября 1941 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 62. Арк. 45–46).
139
Дневник командира Черниговского соединения Н. Попудренко, запись от 23 августа 1941 г. (ЦДАГО. Ф. 94. Оп. 1. Спр. 9. Арк. 2).
140
«Запись разговора по прямому проводу первого секретаря ЦК КП(б)У Н. Хрущева со вторым секретарем ЦК КП(б)У М. Бурмистенко о подготовке к борьбе с нацистами на территории Черниговщины», 11 сентября 1941 г. (ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 5. Л. 209–211).
141
Политдонесение командования Путивльского партизанского отряда Сумской области об опыте 8-месячной борьбы в тылу врага, Хрущеву, 5 мая 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 57. Оп. 4. Спр. 189. Арк. 121).
142
«Отчет о боевой и политической деятельности группы партизанских отрядов Сумской области УССР с 6-го сентября 1941 г. по 1 января 1944 г.», Ковпак, предп. Строкачу. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1. Арк. 1).