Этот успех, по некоторым данным, был доведен до сведения Сталина. 9 ноября Т. Строкач передал по рации А. Сабурову:
«Верховное командование с большим вниманием следит за Вашими действиями, очень рады успехам… Прошу ежедневно докладывать о результатах марша»[230].
15 ноября Иванов сделал запись в дневнике о размахе действий сабуровцев:
«8–9 б[атальо]н[ы] громят Хойники (тогда — райцентр Пинской области БССР, сейчас Гомельской области. — А. Г.), слышна артстрельба. Вдали показались горящие склады с лесом, пылают огнем вагоны, это ст[аршина] Аврамов, подрывник т. Донецков и ком[андир] взв[ода] Ермилов подрывают ж. д. стрелки. Казаки и полиция в страхе еще с вечера успели удрать»[231].
В сообщении оккупационной администрации 10 декабря 1942 г. итог этой операции оценивался высоко:
«Немецкая сторона понесла сильные потери, точные данные о которых еще неизвестны»[232].
Вскоре Сумское соединение напало на райцентр Лельчицы (тогда — Полесская область БССР). Сохранилось подробное описание разгрома этого городка с немецкой стороны:
«Боевая группа численностью от 1000 до 1200 человек, вооруженная 3 минометами, 1 противотанковым орудием и многочисленными пулеметами и автоматами напала на областной город Лельчицы утром 26.11 около 1 часа [дня?]. Лельчицы, помимо охранных команд (из граждан СССР, в данном случае украинцев и белорусов. — А. Г.) оборонялись ротой латышей и немецким инженерным взводом. Несмотря на это, в короткий срок Лельчицы пали… В местечке было сожжено все немецкое или [все], что помогало немцам, также погибли многие сотрудники гебитско-миссара, имена которых еще точно не определены. Сам гебитскомис-сар и его заместитель живы. Лельчицы 28.11.42 снова заняты полицейскими частями»[233].
Впервые на территории РКУ разгрому подверглась резиденция гебитскомиссара. Ковпак писал об этом как об одной из успешнейших операций соединения:
«В городе были уничтожены кожзавод, лесозавод, электростанция, узел связи, взорван и сожжен мост на реке Уборть длинной 330 п[огонных]м[етров], нами были захвачены большие трофеи…»[234].
В течение 30 дней, проводя бои, впервые в истории советско-германской войны два столь крупных соединения прошли 800 км по территории шести областей, включая Киевскую и Житомирскую, форсировали широкие водные преграды — Десну, Днепр и Припять, и количественно выросли на 1580 человек[235], т. е. на 70 %. Неожиданно успешный Сталинский рейд показал слабость немецкого тыла в Украине, именно в этот момент начавшей выходить из-под контроля оккупантов.
Спецслужбы били тревогу. В обзоре СС в конце декабря 1942 г. о ситуации в РКУ отмечалось:
«Северная Украина может быть обозначена, как находящаяся под опасностью банд. Южная Украина может быть определена как умиротворенная. Примерная граница — шоссе Ровно-Киев… Обострение положения из-за прихода новых боеспособных сильных банд под военным руководством, хорошо оснащенных тяжелым оружием — из Белоруссии, тыловой зоны группы армий “Центр” и Брянского леса. Особенно помешало вторжение сильной бандитской группы “Колпаков” в ноябре. Из-за слабости сил только к концу месяца стало возможно остановить дальнейшее продвижение этих сильных банд на юг и на линии Славечно — Олевск принудить их к обороне»[236].
По тогдашним сведениям УШПД, состояние партизанских отрядов в Украине к началу нового, 1943 г. характеризовалось следующими цифрами:
«Действующих отрядов — 60 с общей численностью 9199 чел., из них вытеснено [противником] с территории Украины — 24 отряда с общей численностью 5533 чел…
Таким образом, в настоящее время на Украине почти нет ни одного крупного активного отряда, имеющего связь с центром»[237].
Но и за пределами Украины украинские партизаны не сидели сложа руки. В частности, соединение Сабурова в Пинской области БССР провело операцию, аналогичную тому, что Ковпак устроил в Лельчицах. Из РКУ в Берлин ушла телеграмма: «В ночь с 15 на 16 января 1943 [года] город Столин был подвержен нападению сильной банды. Резиденция гебитскомиссара (дворец Манкевичи) и казармы охранных команд (полицейских формирований из граждан СССР. -А. Г.) были разграблены и подожжены. Гебитскомиссар с 8 сотрудниками на башне дворца до утра смог обороняться от бандитов… После отступления бандитов ему удалось из уже горящей башни слезть по крыше на землю… Расположенный вблизи дворца винокуренный завод был также разграблен и подожжен. Телефонный пункт был разрушен. 2 служащих жандармерии убиты, [партизанами] утащены примерно 100 членов охранных команд, из которых только 50 возвратилось назад»[238]. СД сообщала: «Затем подверглись нападению и были частично заняты близлежащие населенные пункты. Теми же самыми [партизанами] в местечке Колки (на севере Ровенской области УССР. — А. Г.) были убиты в их жилье 11 членов [строительной] “О[рганизации] Т[одт]”. При нападении на Столин впервые речь идет о прямом нападении на большой город, который в качестве места пребывания гебитскомиссара обладал относительно значительными немецкими силами»[239].
231
Дневник Иванова, запись от 15 ноября 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 105. Арк. 19.)
232
Телеграмма заместителя Э. Коха Даргеля из Ровно в министерство по делам оккупированных восточных областей о деятельности партизан, № 7148, 10 декабря
1942 г. (BAB. NS 19/1433. Bl. 111).
233
Телеграмма заместителя Э. Коха Даргеля из Ровно в министерство по делам оккупированных восточных областей о деятельности партизан, № 7148, 10 декабря
1942 г. (BAB. NS 19/1433. Bl. 111).
234
«Отчет о боевой и политической деятельности группы партизанских отрядов Сумской области УССР с 6-го сентября 1941 г. по 1 января 1944 г.», Ковпак, предп. Строкачу. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1. Арк. 28).
236
Сообщение «Ситуация с бандами в области РКУ и в области Белостока», Гиммлер, предп. Гитлеру, 29 декабря 1942 г. (ВАВ, NS 19/2605. Bl. 80).
238
Телеграмма заместителя Э. Коха Даргеля из Ровно в министерство по делам оккупированных восточных областей о нападении партизан на областной город Столин, № 1933, 18 февраля 1943 г. (ВАВ, R6/378. Bl. 15).
239
«Сообщения из оккупированных восточных областей, № 40», шеф полиции безопасности и СД, 5 февраля 1943 г. (BAB. R 58/223. Bl. 167).