Восточно-Померанская операция развивалась без всяких пауз, стремительно. Введя в сражение переданную в состав фронта 1-ю гвардейскую танковую армию, Рокоссовский еще раз продемонстрировал всю мощь своего полководческого таланта. Всеми своими действиями он подтверждал верность сформулированной им самим истины: «Каждый день, каждый час войны убеждал нас, командиров: нужен коренной перелом в нашем сознании, мышлении… решительный отказ от устаревших методов организации и ведения боя»[269]. Подвижными соединениями маршал рассек группировку врага на части и порознь уничтожил ее. Были освобождены крупнейшие порты и военно-морские базы на Балтике — Гдыня и Гданьск (Данциг).
Особенно крепким оказался второй «орешек». Чтобы избежать бессмысленных потерь, Константин Константинович, как в свое время под Сталинградом, направил гарнизону ультиматум с предложением сложить оружие. Но ответа не получил. И тогда одновременно с трех сторон начался планомерный штурм. 31 марта 1945 г. маршал Рокоссовский одним из первых среди советских военачальников «за искусное руководство крупными операциями, в результате которых были достигнуты выдающиеся успехи в разгроме немецко-фашистских войск», удостоился ордена «Победа».
В начале апреля 1945 г. Рокоссовского вызвали в Ставку, где ознакомили с планом участия войск его фронта в Берлинской операции. 2-й Белорусский фронт должен был наносить рассекающий удар севернее Берлина, обеспечивая тем самым правый фланг 1-го Белорусского фронта, и уничтожить силы врага севернее его столицы.
20 апреля войска фронта пошли вперед. Наступление началось с форсирования долины Одера. Река разделялась на два русла, каждое шириной от 100 до 250 метров. Разделявшая их пойма была изрезана протоками и каналами и почти сплошь затоплена водой. Эту почти пятикилометровую преграду солдаты метко называли не иначе, как «два Днепра, посередине Припять». Как взять ее? Навести мосты было практически невозможно, а для лодок и паромов глубины зачастую не хватало.
Верный своему принципу, командующий фронтом лично объехал войска, вместе с командирами провел рекогносцировку местности и наметил направление главного удара. «Мы решили форсировать его (Одер. — Ю.Р.) там, где имелись так называемые дамбы, — говорил Рокоссовский на военно-научной конференции в Северной группе войск в 1945 г. — Это решение явилось результатом личной рекогносцировки и оказалось правильным (решение по карте могло быть иным). Операция предстояла сложная, в известной мере рискованная, но при наличии наших артиллерийских средств мы могли на это пойти. В связи с этим еще раз подчеркиваю свою мысль, что ни одна река в современных условиях не является непреодолимым препятствием. Задача прорыва на р. Одер была выполнена, как мы ее наметили»[270].
Замысел операции, разработанный командующим 2-м Белорусским фронтом, предусматривал, что главный удар вдоль западного берега Одера нанесут на левом крыле фронта три общевойсковые армии. После прорыва обороны в сражение вводились три танковых, механизированный и кавалерийский корпуса. Продвигаясь в западном и северо-западном направлениях, они должны были изолировать 3-ю танковую армию противника от Берлина, оттеснить ее к Балтийскому морю и уничтожить.
Неимоверно сложно оказалось перебросить через пойму артиллерию и танки. Пехота вынуждена была буквально прогрызать оборону врага без поддержки тяжелой техники и ощущала помощь только с воздуха. Тем не менее всего за шесть дней боев рокоссов-цы приковали к себе и разгромили до десяти дивизий врага. Расчеты на помощь вражеского командования, державшего оборону против 1-го Белорусского фронта Жукова на Зееловских высотах, оказались тщетными: все резервы 3-й танковой армии противника были надежно скованы 2-м Белорусским фронтом.
А на втором этапе Берлинской операции эта армия и вовсе была охвачена войсками Рокоссовского. Ни к Берлину, ни на запад отойти она уже не могла. Уничтожая фашистские войска, соединения 2-го Белорусского фронта занимали один за другим порты на Балтике. Заключительная операция блестяще завершилась выходом на побережье, овладением островами Воллин, Узедом и Рюген, портом Свинемюнде.
3 мая 3-й гвардейский танковый корпус установил контакт с передовыми частями 2-й британской армии. Через командира корпуса генерала А.П. Панфилова командующий 21-й армейской группой английский фельдмаршал Б. Монтгомери пригласил советского маршала посетить его штаб-квартиру в Висмаре. Визит состоялся 7 мая, прошел в теплой и гостеприимной обстановке. Но все ожидания превзошел ответный прием 10 мая. Его было решено провести с традиционным русским гостеприимством.